Я стал рядом с Эрихом и тихо сказал:
— Ничего себе, игрушку придумали!
Он будто не слышал. Медленно повернул голову:
— А, Карл! Все-таки пришел посмотреться в кривые зеркала?
— Где мы можем говорить?
— Здесь, конечно. Пришли за рекомендацией на «Заксенверк»?
— Мне не нужна рекомендация.
— Так и думал, — сказал он.
— Слушайте, Эрих, и запоминайте. Пансимо — провокатор.
Я медленно перечислял фамилии уже арестованных и тех, кого назвал Пансимо. Эрих следил за полетом качелей.
— Вы запомнили, Эрих? После завода пишущих машин возьмутся за ваш. Обвинение — сбор военно-промышленной информации.
Он и бровью не повел, всё наблюдал, как летают его ребята. Качели остановились.
— Генрих, Эльза! Хватит на сегодня!
Мальчик и девочка выбежали из-за загородки к отцу.
— Вы остаетесь? — спросил он. — Нам пора.
— Может быть, выпьем по кружечке пива? — предложил я, уже теряя всякую надежду установить с ним контакт. — Здесь, рядом, пивной павильон...
— С детьми? Что вы, Карл!.. И вообще мне тут надоело. Послезавтра пойду в кино на Фридрихштрассе. Шикарная картина — «Любовь пирата». Купил два билета на пятичасовой, в двадцать пятый ряд, а жена не может. Досада! Ну, доброго вечера!
И он ушел по аллейке неторопливо, вразвалочку. Дети бежали впереди. Теперь я уже не сомневался: мне назначена явка.