В красно-черном платье, с руками, голыми до подмышек, мелко ступая большими ногами, из-за портьеры появилась Ирма. Твердый костяной носик торчал под охраной глубоко вдавленных глаз, светло-желтых, почти как у ее овчарки.

Ирма сразу приступила к делу. Она доложила, что знает задачу не хуже утренней молитвы. Теперь ее интересуют спутники.

— Вы познакомитесь с ними в самолете. Подходящий материал. Только держите их на коротком поводке.

— Что-что, а это я умею, — улыбнулась она, и я увидел широкие редкие зубы.

Нисколько не стесняясь, она рассказывала о своей работе в Заксенхаузене. Это не было похоже на хвастовство. Она просто испытывала гордость за свою профессию и, как о самых обычных вещах, говорила о газенвагенах, пытках и истязаниях.

Да, мое лагерное начальство могло бы показаться мягкосердечным по сравнению с этим существом, которое, наливая кофе, говорило о своей работе в оккупированной Эстонии:

— Нам нужно было восстановить население против русских. Вы понимаете: лишить их агентуру всякой поддержки. Я организовала молочную кухню для младенцев. В молоко добавляли состав, от которого дети покрывались язвами и гнили заживо. И многие верили, что это большевистская диверсия...

Слушать дальше было невыносимо.

— Спасибо, я не пью много кофе. Меня интересует ваша практика как разведчицы.

И тут в жестяных глазах я впервые увидел чувство — страх. Она уже была однажды на Черноморском побережье, служила в Новороссийском флотторге, фотографировала советские корабли и подбрасывала сыпнотифозных вшей в корзинки покупательниц.

— Это было почти безопасно, — рассказывала она, поправляя белесые локончики. — Наших зверушек обрабатывали порошком, они засыпали и начинали двигаться уже дома у русских.

Я вышел из отеля «Кёнигштайн», как из газенвагена.

4

Отдавая сдачу за билет в кино, однорукий кассир ловко сунул мне в рукав конверт. Там оказался глянцевитый, с каемочкой пригласительный билет на благотворительный базар «Зимняя помощь». Кроме билета, была записка: «Дорогой корветен-капитан, каждый честный немец должен участвовать в сборе средств на теплую одежду для солдат фюрера. Приходите непременно. Вы поможете рейху и приятно проведете время».

К подъезду величественного здания дворянского собрания «Ландхаус» подкатывали «хорхи» и «мерседесы». Я поднялся по отлогой мраморной лестнице. Лакей в позументах распахнул двери в зал. Оперная люстра отражалась в зеркалах. Здесь танцевали. А у стен, между колоннами, нарядные дамы в солдатских шапчонках торговали сувенирами, эрзац-шоколадом и цветами. Бледная девица с профилем Людовика XVI продала мне за немыслимую цену какую-то статуэтку, потом дополнительно всучила букетик эдельвейсов и навязалась на танго.