Некоторое время продолжается неловкое молчание; обе стороны наблюдают друг за другом, и ни та ни другая не хотят говорить первой.

— Что ни говори, — замечает Маркиз вполголоса, — а эти граждане прекрасно маневрируют и выправка у них превосходная! Это делает честь их учителю по строевой подготовке. Только жаль — малость безвкусно размалеваны… Что вы на это скажете, мосье Шарль?

Несмотря на всю серьезность данной минуты, молодой человек не может удержаться от улыбки при этом забавном замечании. Однако эти несколько слов как будто сломили преграду.

Вождь дикарей, по-видимому, с трудом преодолевает впечатление, произведенное на него этими белыми. Он прокашливается, обменивается взглядом с колдуном и затем произносит несколько слов на языке, совершенно не понятном никому из путешественников.

— Черт возьми! — бормочет Шарль. — А ведь это может сильно осложнить наше положение! Поняли вы что-нибудь, Хозе?

— Ни одного слова, сеньор!

— Это неприятно! — сказал Шарль, затем, вдруг спохватившись, он обратился к индейцам и спросил:

— Не говорит ли кто из вас на ленгоа жераль (обыденном наречии)?

— Я говорю! — ответил ему гнусавый голос старика-колдуна. Если белый человек знает язык красных людей Востока, то я сумею ему отвечать!

— Прекрасно, так скажи мне, старик, чего хочет вождь, который только что говорил со мной?

— Он спрашивал тебя, кто вы такие.

— Мы — белые путешественники и друзья краснокожих!

— Но только не этот! — указал он на Хозе.

— Это полубелый, как ты сам видишь… Но что значит цвет его кожи? Он наш брат!

Колдун перевел слова Шарля вождю, ответившему на это глухим рычанием.

— Что вы здесь делаете? — спросил он после довольно продолжительной паузы.

— Мы возвращаемся к себе на восток, туда! — сказал Шарль.

— Откуда вы идете?

— Из Боа-Виста!

Опять наступило молчание, еще более продолжительное. Южноамериканские индейцы вообще не отличаются красноречием. Им совершенно незнакомы длинные периоды, живописные, образные выражения, торжественные, несколько напыщенные фразы, которыми изобилует речь их североамериканских сородичей. Местные индейцы едва отвечают на вопросы, обращенные к ним, настолько их ленивый, неповоротливый ум затрудняется разобраться в сколько-нибудь сложной речи.