На другом конце длинного стола, как раз напротив хозяина, стояло еще одно кресло – его слегка отодвинули, будто специально приготовили для гостя. Федор Андреевич направился к нему, но Лоренцо вдруг резко приказал:

– Остановитесь! – Он направил на русского пистолет с взведенным курком. Черная дырочка ствола медленно поднялась и застыла на уровне груди капитана, как раз против сердца. Оружие сидело в руке синьора твердо, ствол не подрагивал, а указательный палец плотно лежал на спусковом крючке.

Кутергин остановился и недоуменно оглянулся: может быть, обращаются не к нему? Вдруг за его спиной появился еще кто-то? Но нет, остановиться приказали именно ему: ливрейные лакеи, сопровождавшие гостя, тоже выхватили пистолеты и направили их на Федора Андреевича.

– Умоляю вас, синьор, – глухо пробормотал отец Франциск. – Не оскверняйте кров своих предков убийством.

– Молчите, падре! – приказал хозяин.

Капитан вопросительно посмотрел на Лючию, но девушка только жалко улыбнулась и опустила глаза, в которых плескался страх.

– Что все это значит? – спросил Кутергин.

– Это значит, господин иностранец, что вам придется наконец сказать нам всю правду, – тяжело роняя слова, произнес синьор Лоренцо. Свободной рукой он достал из кармана часы и показал капитану брелок с двумя перламутровыми рыбами. – Кто вы?!

Глава 11

Глава 11

Сорокасемилетний Отто Бисмарк низко склонился над крупномасштабной картой Европы. Серый столбик ломкого пепла не удержался на кончике его сигары и упал прямо на кружочек, обозначавший Копенгаген, накрыв пролив Каттегат, соединяющий Балтийское и Северное моря. Бисмарк бросил окурок сигары в пепельницу и засмеялся – положительно, даже его сигарный пепел падает именно туда, где он витает мыслями. А он как раз думал, что русский флот со времен императора Петра Первого считает Балтику чуть ли не придворной лужей Зимнего дворца. Нет слов, русские корабли сильны, у них отважные капитаны, умелые матросы и опытные адмиралы, но…

Но если Отто запечатает Каттегат, придавив его железной немецкой задницей, то русские так и останутся плавать в своей придворной луже! Чтобы выйти в Норвежское море или Атлантику, а то и еще дальше, волей-неволей нужно пройти через Каттегат! Многопушечные корабли не перетащишь волоком, как некогда на пути «из варяг в греки». Вот тогда пусть царь Александр и пускает кораблики в луже!

Бисмарк достал новую сигару, обрезал ее кончик и прикурил от свечи. Сдул с карты пепел и ткнул острой ножкой циркуля в кружочек Копенгагена – здесь он нанесет первый удар и станет хозяином пролива! Создавая новую армию и новую империю, надо всегда попробовать остроту штыков, и лучший способ сделать это – развязать небольшую победоносную войну, которая ясно покажет всем, что с Германией не стоит шутить! Он правильно выбрал жертву, пусть ею станет Дания. [11]