Ксения вскрикнула. Голос её прозвучал открыто, как было открыто её тело, обвившее руками мужские плечи и сжавшее коленями его бёдра. Крик влился в уши Сергея, заставил податься вперёд всем корпусом, ткнуться лицом в золотую россыпь её волос. Вскинулись её руки, высоко, томно изломившись в локотках, и он губами прижался к бледной тени подмышек. Над головой зашумел ветер. Двинулись из стороны в сторону кроны деревьев, то подступая, то откачиваясь прочь от свившихся в клубок голых тел. Сбоку промчался круглый сноп огня – горящее колесо набралось силы в беге и полетело к журчащей воде.

Ксения застонала и подняла бёдра, толкая Сергея снизу.

– Всё! Всё! Всё!

Он сделал рывок и в ту же секунду почувствовал крепкую хватку у себя между ног. Чья-то рука властно выдернула его из распалённого девичьего лона и отвела вздутый орган вниз. Сергей непонимающе повернул голову и увидел перед собой лицо в обрамлении коротких желтоватых волос. Поверх волос лежала ромашковая косичка, а на лбу красовалась лента из стеклянных бус красного, синего и белого цвета. Крупные бусины также свисали гирляндами с висков, придавая облику сказочность. Лицо принадлежало незнакомой женщине. И женщина эта крепко держала Сергея за его плоть, полную зудящего огня. Не просто держала, но жёстко двигала пальцами.

– Сегодня нужно поделиться с Землёй! – властно сказала она и сделала заключительное движение ладонью, будто отпирая ей одной ведомый запор и позволяя белой лаве вырваться наружу. – Все, которые любят сегодня друг друга, отдают семя Земле! Она Мать!

Ксения безвольно откинулась на спину. Сквозь прикрытые глаза она тоже видела женщину, но она слишком обессилела, чтобы понимать происходящее. Сергей же не переставал смотреть в глаза незнакомки, легонько вздрагивая в бёдрах. Он по-прежнему держался на руках и всё ещё находился во власти женской руки, доившей его движениями вверх-вниз. Семя брызгало на землю между раздвинутыми ногами Ксении.

– Вот так, вот так, – приговаривала незнакомка. – Коли пришли на наш праздник, поступайте по праздничным законам и помните, что не блудим мы здесь, а любим, поклоняемся и прославляем!

Она разомкнула пальца, и Сергею показалось, что внутри него не осталось ни капли силы. Он рухнул лицом на грудь Ксении, поймав губами прилипший к ней полевой цветок, и закрыл глаза. За спиной продолжала звучать песня, свистела свирель, гремели бубенцы.

– Ксюха, нам бы надо к реке вернуться, к несчастному Михал Михалычу, – вспомнил Лисицын.

– Куда он денется?

– Уехать может. С Романовым.

– Тогда пошли…