Лисицын взглянул на Дениса, и понял, что поговорить с Ларисой так, как ему хотелось, не получится. При мальчике нельзя было даже намекать на то, о чём Сергей догадывался. Придётся зайти в другой раз. Но на другой раз откладывать было нельзя. Другой раз был непозволительной роскошью. Лариса вполне могла свихнуться окончательно, если ещё не свихнулась.

– Значит, вы хороший журналист? – спросил Денис, его щёки пылали.

– Хороший. Но не в том смысле, что я положительный, а в смысле «профессионал».

– Я бы хотел стать журналистом. Мне кажется, что у меня получится.

– Попробуй. Дело не такое уж хитрое, как представляется многим, но далеко не такое простое, как о нём судят дилетанты…

Сергей вернулся на кухню.

– Денис, ты позволишь мне перемолвиться с твоей тётей несколькими словами?

– Пожалуйста. Я подслушивать не имею привычки.

– Спасибо.

Лисицын прошёл на кухню. Там стоял густой запах кофе.

– Вкусно, – сказал он.

– Это только запах, – улыбнулась она, посмотрев через плечо. – Ты ехал мимо?

– Нет, я ехал к тебе.

– Я же просила тебя не приходить больше ко мне. Больше никакого секса…

– Я совсем по другому делу, – он покрутил пальцами лежавшую на столе чайную ложечку.

– Что же тебя привело?

– Бомжи, – он внимательно следил за Ларисой.

– Бомжи? – она удивилась вполне искренне.

– Бомж, облитый бензином, и бомж, убитый вчера вечером в Зачатьевском переулке.

Лариса повернулась к Сергею и холодно посмотрела ему в глаза.