— Я вам уже рассказал, что там вдоль стен лежат сотни испещренных какими-то значками табличек, и они, если вы не забыли, тоже сделаны из золота. Вам что, этого мало?

— Думаю, дело тут не в этих табличках, — возразила мне Касси. — Ты уверен, что в том подземном помещении не было какой-нибудь статуи или чего-нибудь в этом роде?

— Уверен.

— А может, она там была, но ты ее попросту не заметил?

— Возможно. Я ведь тогда немножко торопился.

Мексиканка посмотрела на меня с неприкрытым раздражением.

— Не надо сейчас вот так иронизировать.

— А что я, по-твоему, должен был сказать?.. — вскинулся я. — Мне просто посчастливилось, что я едва успел унести оттуда ноги! Мне пришлось забраться на груду черепов и костей, и я чуть на поскользнулся на той маленькой каменной плите. Я даже не…

— Какой еще плите? — перебила меня Валерия, поднимая на меня свои покрасневшие глаза. — Ты ничего не говорил про какую-то там плиту.

Я, напрягая память, несколько раз моргнул. Какое значение могла иметь эта мелочь? Я, возможно, ничего о ней и не сказал, но…

— В верхней части той груды из-под костей выглядывала маленькая каменная плита, — пояснил я. — Однако, могу вас заверить, в ней не было ничего примечательного. На ней едва мог поместиться один человек.

— Ага… — пробормотала Валерия. — А какая, ты говоришь, была высота у той груды черепов и костей?

— Метров двенадцать. А почему ты об этом спрашиваешь?

— И эта маленькая каменная плита находилась как раз на ее вершине?

Профессор, нахмурившись, с любопытством посмотрел на свою дочь.

— К чему ты клонишь?

Валерия, ничего не отвечая, взяла палочку и стала рисовать на земле ступенчатую пирамиду.

— Давайте предположим, — сказала она, чертя линии, — что это зиккурат, в котором находится большой золотой зал. Похоже?

Не дожидаясь ни от кого ответа, она нарисовала внутри пирамиды треугольник.