Глубина галереи, тоже имевшая пятиугольную форму, была погружена в полумрак, хотя стены там, как и в зале, были покрыты золотыми табличками, от которых отражался свет наших фонариков.

— Итак, что будем делать? — спросил я, сглатывая слюну и пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в глубине галереи.

— Лично я там ничего не забывала, — тут же заявила бразильянка.

— Ну, раз уж мы сюда пришли, — прошептала Кассандра, пытаясь скрыть свою нерешительность, — то нам следует войти, не так ли?

Я со своей стороны стоически пожал плечами. Кассандра, восприняв это как знак согласия, подняла ствол автомата и вошла в галерею твердым шагом. Мы с Анжеликой, обменявшись отрешенными взглядами и сделав глубокий вдох — как будто там, в глубине галереи, не было воздуха, — пошли вслед за Кассандрой.

Мы продвигались вперед очень осторожно, идя почти на цыпочках, не произнося ни единого слова и не производя ни малейшего шума. Нам было очень и очень страшно. Мне вспомнилось, что, когда я был маленьким, мне иногда казалось ночью, что в шкафу скрываются ужасные чудовища, и я прятался под одеялом, стараясь вести себя как можно тише.

Медленно делая один шаг за другим и внимательно прислушиваясь, мы углубились в галерею метров на тридцать или сорок, когда вдруг совершенно неожиданно для нас круги света наших налобных фонарей перестали скользить по слегка наклоненным стенам и исчезли.

Мы резко остановились, не понимая, что произошло, и лишь пару секунд спустя стало ясно, что мы вовсе не выключали фонарики все трое одновременно, а просто стена, по которой скользил свет наших фонариков, куда-то исчезла и вместо нее появилась темнота — черная как смоль.

— Что за черт… — ошеломленно пробормотал я, обгоняя своих спутниц на пару шагов.

Перед нами в конце галереи зияло большое пятиугольное отверстие, за которым виднелось абсолютно пустое помещение с поблескивающими стенами. Когда мы осветили своими фонариками эти стены, они заискрились золотистым сиянием.

Это новое помещение, насколько я смог разглядеть, было размером с баскетбольную площадку.

— Боже мой! — восторженно воскликнула Кассандра, обгоняя меня и входя в это помещение. Она направляла свой фонарик то в одну, то в другую сторону. — Еще одно помещение. И такое… огромное.

— Посмотрите на стены, — сказала Анжелика, устремляясь вслед за Кассандрой. — На них, похоже, что-то нарисовано или… не знаю…

Мексиканка, подойдя к одной из стен, провела по ней ладонью, а затем сделала шаг назад.

— Это барельефы, — изумленно прошептала она. — Тысячи и тысячи барельефов.

Кассандра стала с почтительной неторопливостью продвигаться вдоль длиннющей стены, а мы с Анжеликой молча следовали за ней.