Логика туземца была неоспоримой, а потому никто из нас даже не попытался ему что-либо возразить.

Однако речь, черт возьми, шла не о чем-нибудь, а о наших жизнях, и мы — обоснованно или нет — собирались за них бороться, полагая, что у нас еще будет время обсудить этические проблемы, когда удастся выбраться из этого опасного места.

Если, конечно, нам повезет и мы сможем это сделать.

Размышляя обо всем, что сейчас происходило, я вдруг краем глаза заметил какое-то движение и инстинктивно повернулся к лестнице, которая после того, как был потушен костер, погрузилась в темноту.

Тусклый свет моего налобного фонарика кое-как пробился сквозь густую пелену дыма, и я различил расплывчатый черный силуэт абсолютно бесшумно подкрадывающегося морсего.

Я, затаив дыхание, чтобы не спугнуть его, неторопливо, как при замедленных съемках, поднял автомат и прицелился в тень, украдкой приближающуюся к нам.

Когда мои товарищи заметили эти мои движения, они посмотрели туда, куда был направлен свет моего фонарика, и, увидев то, что видел я, замерли.

Я держал палец на спусковом крючке, дожидаясь, когда силуэт подкрадывающегося морсего прорисуется достаточно четко, чтобы не промахнуться… Но тут вдруг произошло нечто абсолютно невообразимое, нечто такое, что мы даже не поверили своим глазам.

103

103

Это чудовищное существо, подняв руки вверх, как будто бы желая убедить нас в своих мирных намерениях, вынырнуло из облака дыма и, сделав несколько осторожных шагов вперед, остановилось у нас у всех на виду.

Его специфическое черное голое тело было довольно худощавым, но на нем тем не менее прорисовывались хорошо развитые мускулы. Он был бы похож на высококлассного спортсмена, занимающегося прыжками в высоту, если бы не пара ужасных деталей. Во-первых, на пальцах его длинных и сильных рук виднелись огромные и очень острые когти (мне даже показалось, что они были специально отточены, чтобы ими можно было очень сильно поранить или даже отрезать какую-нибудь часть тела). Во-вторых, от того, что известно нам как homo sapiens, это существо отличалось тем, что имело голову какой-то ужасно уродливой формы. Его череп был очень сильно вытянут, изо рта торчали мощные желтоватые клыки, а черные глаза, которые, казалось, хотели своим взглядом нам что-то сказать, были несоразмерно огромными.

Никто из нас даже не пошевелился. Мы, словно загипнотизированные, пребывали в напряженном молчании, теряясь в догадках, что же сейчас начнет происходить. Перед нами стояло существо, явившееся сюда из какой-то другой эпохи. У нас появилось ощущение, что мы оказались лицом к лицу с инопланетянином, с которым у нас нет ничего общего, хотя в действительности и это существо, и мы принадлежали к одной и той же ветви эволюции. Морсего, правда, являлся также и плодом искусственной эволюции и генетических изысканий, давным-давно осуществленных цивилизацией, ныне уже исчезнувшей. У меня мелькнула мысль, что это жуткое чудовище является единственным связующим звеном между таинственными «древними людьми» и нами.