Мусор убрали, во дворе было пусто. Однако едва двигатель, издав последний громовой рев, заглох, из главного входа появился мажордом с небольшой свитой. Это был полный человек с вислой грудью, одетый только в набедренную повязку из хвостов белых обезьян-колобусов.

Он пригласил их в замок. Трое гостей вышли из «лендровера» и поднялись по ступенькам. Джонни и Сэм несли кожаные чемоданчики. Карл держался позади. Они прошли в ворота вслед за приплясывающим мажордомом, который провел их через несколько залов, где не было ни мебели, ни украшений. Приходилось пробираться между группами женщин, которые сидели у костров, разожженных на красивых керамических плитках пола. Стены и потолок почернели от древесного дыма. Пол усеивали мусор и помет. По грязному полу ползали голые малыши с сопливыми носами. Они замолкали и огромными черными глазами смотрели на проходящих незнакомцев. Проснулись и яростно залаяли собаки, но Джонни пнул одну из них с такой силой, что она с воем проехалась по полу. Остальные в панике разбежались.

Дворец пропах дымом, немытым телом и человеческими испражнениями.

Когда подходили к двери в глубине зала, мажордом запел высоким фальцетом и запрыгал в гротескном ревматическом танце.

– Что он говорит? – с тревогой спросил Карл.

– Это хвалебная песнь королю, – перевел Джонни. – Он говорит, что король Джастин, могучий слон, пожирает лесные деревья и испражняется ими на головы врагов.

Они вошли в тронный зал. На помосте у дальней стены на троне из слоновьих бивней сидел король Джастин. Как и изображал его официальный портрет, это был рослый мужчина в набедренной повязке и тюрбане из леопардовых шкур. У него была густая кудрявая седая борода. Глаза налились кровью, и от него несло просяным пивом. На коленях он держал большую глиняную кружку с этим напитком домашнего изготовления.

У ног короля сидели две девушки с голой грудью, почти девочки. С боков от трона стояли вооруженные телохранители. Их было шестеро. Одни в поношенных джинсах, другие в набедренных повязках из козьих шкур. Все босиком. Среди них мальчик не старше тринадцати лет. Русский автомат, на который он опирался, доходил ему до плеча.

– Милостивый боже! – негромко сказал Карл. – Да он еще ребенок.

– Он, вероятно, убил больше людей, чем ты прихлопнул мух, – предостерег Джонни Конго. Потом по-английски приказал шедшему рядом Сэму Нгеваньяме: – Передай старому ублюдку обычные приветствия и скажи ему, что он славен во всей Америке. И люди произносят его имя со страхом и почтением.

Сэм повторил приветствие на суахили, лицо короля Джастина заметно подобрело, и он сказал мажордому на инхуту: