— Это ведомо только тому, кто вышел из золотого яйца.

— В таком случае я скажу сыну, чтобы он заменил меня на гопараме.

И, отойдя на несколько шагов, падиал громко свистнул. На его зов тотчас же прибежал мальчик лет четырнадцати-пятнадцати.

— Ты будешь отбивать ночные часы, — сказал ему Дислад. — Если я не возвращусь ни сегодня вечером, ни в следующие дни, заменяй меня, пока не вернусь… Не забывай читать мантры против духов, которые будут мучить тебя каждую ночь, чтобы ты забыл о часах. Уведоми свою мать и отправляйся на гопарам.

Мальчик поклонился, не говоря ни слова, и так же быстро исчез, как и появился.

Один из незнакомцев приблизился к падиалу и надел ему на голову нечто вроде капюшона, предназначенного для того, чтобы он ничего не мог видеть; затем каждый из них взял его за одну руку, и оба повели его среди развалин. Их уверенная походка указывала на то, что они хорошо знакомы с этими местами. Все трое хранили полное молчание, но падиал все время думал о том, нельзя ли узнать, куда его ведут, следя за поворотами, которые его заставляли делать. Но спутники, как бы отгадав эти мысли, всеми силами старались сбить его с толку; каждую минуту они заставляли его возвращаться, поворачивали налево, направо, останавливались без всяких поводов и снова начинали идти, описывая незаметно для него круг, а затем приводили его к тому месту, которое только что оставили. Дислад-Хамед скоро понял, что ориентироваться в таких условиях невозможно. Он решил идти машинально, не заботясь больше о дороге, по которой его вели, и мысли его приняли другое направление. Он спрашивал себя: даст ли ему один из верховных вождей Духов Вод (которые никогда и никому, даже посвященным второй степени, не сообщали места, избранного ими для совещания) какое-нибудь поручение или, быть может, уведомленные о бесчисленном множестве случаев измены с его стороны, они собираются поставить его перед лицом тайного трибунала, состоящего из семи человек, которые никогда не выносили какого-либо иного приговора, кроме смертного… И в том, и в другом случае члены общества предупреждали и приводили к верховным вождям точно таким же образом. Только посвященный первый степени, то есть жемедар, получал заранее сообщение о месте собрания и о часе, когда следовало туда явиться; но Дислад-Хамед был субедар, то есть посвященный второй степени.

Мысль, внезапно мелькнувшая у него в голове, что через несколько минут его ждет наказание за все его преступления, заставила его похолодеть от ужаса; он не мог удержать невольной дрожи, которую его спутники, вероятно, заметили, так как сильнее сжали его руки, как бы желая помешать ему бежать. Падиал слишком хорошо знал обычаи знаменитого тайного общества, а потому был уверен, что эта дрожь не останется неизвестной верховным вождям; понимая, какое важное значение это может иметь для него, он специально начал усиленно дрожать, чтобы заставить их подумать, что у него простой приступ болотной лихорадки, весьма распространенной среди индусов, живущих на равнине. Тогда один из проводников спросил его с видимым участием: