— У них нет ни вождей, ни оружия.

— Ошибаетесь, сэр! Они в избытке найдут все это в нужную минуту и, поверьте, на этот раз Север и Юг, Брахма и Пророк соединятся против нас. Удовольствовавшись эффектом, произведенным приездом военного суда и декретом об уничтожении общества Духов Вод, я оставил бы обе эти меры в виде угрозы, вечно висящей над головами индусов, не прибегая в данный момент ни к каким экзекуциям. Но зато я сделал бы все возможное и невозможное, чтобы захватить Нана. Поймав последнего, объявите полную амнистию; не принуждайте его затем унижаться перед вами, чтобы не унизить его перед своими подданными. Нанесите визит всем четырем раджам Юга. Осчастливленные вашим милосердием, они не пожелают больше восстать против вас, а, напротив, устроят в вашу честь царское пиршество, и мир водворится в Декане, а следовательно, и по всей Индии.

— Вы, быть может, правы, но не таково мнение уполномоченного министерства внутренних дел.

— Вполне естественно.

— Что вы хотите сказать?

— Ваше превосходительство будет вторым вице-королем, отозванным за то, что слушали его советы.

— Вы думаете, Уотсон?

— Разумеется!.. Нам он читает проповеди об энергичных репрессиях, а в своих тайных корреспонденциях в Лондон, которые он посылает членам парламента и кабинета, поддерживающих его, восхваляет, напротив, благодеяния политики прощения и умиротворения.

— Откуда вы это знаете?

— Это относится к моим служебным обязанностям, сэр!

— Что если он услышит вас! — сказал, улыбаясь, сэр Джон.

— Ваши уши, сэр, не его уши.

— Но какой ему интерес в этом? — спросил генерал-губернатор с видом полного, по-видимому, равнодушия.

— Эх, сэр! В индийских землях Британской империи есть только одна корона вице-короля.

— У вас злой язык, Уотсон, — отвечал сэр Лоуренс, закуривая сигару. — Не хотите ли?

— Если позволит ваше превосходительство…

— А вы, мадмуазель Кемпбелл? — продолжал, смеясь, вице-король.

Когда сэр Джон бывал в хорошем настроении духа, он всегда так называл своего адъютанта, свежее и розовое лицо которого невольно вызывало на эту шутку.

Эдуард покраснел при этом фамильярном обращении и смущенно ответил:

— Я не позволю себе курить в присутствии вашего превосходительства.