12 августа начались англо-франко-советские переговоры в Москве.

А через три дня я уже читал выдержку из сообщения в Берлин немецкого поверенного в делах Клодта. Клодт сообщал: «Советское правительство проявило столько признаков доброй воли к заключению договора, что нет никаких сомнений в том, что он будет подписан».

Мне этого было мало, и я решился задать вопрос Рамфоринху, не рассчитывая на его откровенность;

— А почему бы Германии не опередить московское соглашение? Англия предлагает передел мира — вот и соглашайтесь! Это отвечает давним планам крестового похода.

Рамфоринх не уклонился от ответа. Объяснился даже очень пространно:

— Соглашение с Англией может быть только тайным… Открытые переговоры приведут к правительственному кризису в Лондоне… В случае столкновения немецких войск с Красной Армией Англия останется на первом этапе нейтральной… А потом, когда и мы, и Россия истечем кровью, положит на колеблющиеся весы всю свою мощь и продиктует и нам, и России свои условия…

Разговор у нас происходил в берлинской резиденции утром 15 августа.

Рамфоринх вынул из жилетного кармана массивную луковицу и щелкнул крышкой.

— Пятнадцатое августа, одиннадцать тридцать… Могу вам сообщить, что вчера в четырнадцать часов пятнадцать минут наш посол в Москве граф Шуленбург получил указание немедленно, не позже сегодняшнего дня, получить аудиенцию у господина Молотова… Ему даны указания заявить Советскому правительству, что настало время покончить с политической враждой между двумя великими державами и найти все возможности для соглашения… Господин Шуленбург заявит господину Молотову, что министр иностранных дел Германии Риббентроп готов выехать в Москву с самыми широкими полномочиями…

Рамфоринх порылся в папке и положил выдержку из заявления польского премьера Рыдз-Смиглы, которое он сделал своим французским союзникам:

«С немцами мы рискуем потерять свою судьбу, с русскими мы потеряем душу!»

— Для них русский большевизм страшнее немецкой армии! — добавил барон. — Но и не это главное! Главное, что Германия получает общую границу с Россией и сейчас только от России зависит, чтобы эта граница не превратилась в линию фронта…

— А дальше?

— Каждый год мира работает на русских, а не на Германию… Это и мы видим! А почему бы Москве не рассмотреть в ином свете английские предложения, сделанные нам Хадсоном и Вильсоном о разделе мира? Скажем, так! Нам Западная Европа и африканские колонии Франции и Англии… А России? России распространение большевизма в Индии. Это почти полмиллиарда населения… Для них большевизм — это свобода.