Бойко отвечал. Так держат себя люди, уверенные в своей правоте, или те, кто разыгрывал уверенность, которой нет.

Я не люблю и побаиваюсь уж слишком простых схем в нашей работе. Но начинается в общем-то все с самого простого. Потом первооснова, которая всегда проста, затягивается паутиной — всяческих премудростей.

Очень уж облегченно выглядел в рассказе Шкаликова весь побег от начала и до конца. Так вот запросто доверился совершенно незнакомым людям в лагере, где все было пронизано агентурой гестапо, военнопленные этого лагеря работали на немецких военных объектах первой важности. Очень удачно все смягчала обстановка, в которой совершался побег. Немцам, и в особенности гестаповцам, тогда было уже по до военнопленных. Расчистка завалов при бомбардировке. И тут все сходилось. Пришлось поднять некоторые архивные материалы в Министерстве обороны. Да, действительно, накануне Нового года наша авиация усилила налеты на железнодорожные узлы. И подслеповатый конвоир. Скорее всего, из фольксштурма, из народного ополчения, тогда Гитлер ставил под ружье всех, кто мог стоять на ногах. И именно Шкаликов сбил у конвоира очки, а Голубев пристрелил. Не Шкаликов, а Голубев пристрелил. Мог стрелять и Шкаликов. Но кто-то умный очень осторожно все складывал. Почти герой, да не герой… Война прошлась по польской земле туда и обратно. Польская вдовушка… Она много могла рассказать. Прошло более двадцати лет. Где же ее найдешь?

12 января наши войска уже перешли в свое последнее наступление. И где-то уже в двадцатых числах Колобков вел свой допрос. Они вышли из подвала. Неужели польская крестьянка никому не сказала бы, что четверо русских помещены были к ней гестаповцами?

4

Искали Шкаликова…

Сначала наши товарищи должны были найти, если она вообще имелась, закономерность в смене городов, откуда шли переводы.

С чего начинать? Ну, конечно же, выписали прежде всего все названия городов, станций, поселков, откуда шли переводы. Складывалось впечатление, что Шкаликов только тем и занимался, что следы свои запутывал, все пятнадцать лет провел на колесах. Пятнадцать лет! В каждом году двенадцать месяцев. Сто восемьдесят раз он отправил переводы из разных мест. Перекидки были просто удивительны. Возьмем, к примеру, подряд любую серию. Идет денежный перевод из Волгограда. Это в январе. В феврале, в тех же примерно числах, перевод отправлен из Ташкента. В марте — из Баку, в апреле — из Егорьевска, в мае — из Новороссийска, в июне — из Москвы, а в июле — из Владивостока. Повторялись города. Но маленькие станции иной раз и не повторялись. Логическим путем установить центр, откуда разбрасывались переводы, не удалось.