Вся покраснев, молодая женщина минуту колебалась; но Серве стоял в такой печальной и почтительной позе с влажными от слез глазами; его возраст и мотивы его желания так громко говорили в его пользу, что вместо всякого ответа она грациозно склонила к нему свою прекрасную головку. Незнакомец, сильно взволнованный, крепко поцеловал ее в лоб и, не будучи в состоянии сдержать свой сердечный порыв, обнял и горячо прижал ее к своей груди, приговаривая:

— Дочь моя, моя Шарлотта дорогая, если бы ты только знала, что выстрадал твой бедный отец!

Ничуть не рассердившись за этот порыв нежности, предназначавшийся, по ее мнению, другой, молодая женщина была этим тронута до слез. И она вспомнила о своем отце и своей матери, которых покинула когда-то с тем, чтобы их уже больше не видеть; и Шарлотта расплакалась.

— Я оскорбил вас, сударыня? — печально спросил Серве. — Простите меня; вы мне дали несколько редких в моей жизни минут счастья: мне на несколько мгновений показалось, что я прижимаю к своей груди дочь…

— Я так рада за вас, и ваша отеческая ласка не могла мне причинить никакой неприятности, когда я поняла ее значение!

В это время один из детей пошевелился в своей колыбели, как будто собираясь проснуться; свет свечи мог смутить его покойный сон; это послужило сигналом к тому, чтобы выйти из комнаты.

— Еще одно слово, — сказал Серве молодой женщине. — Я забыл сообщить, что ваш супруг предоставляет вам свободу в желании везти или нет с собой детей. Он понимает, что вы не можете долго обойтись без них, да и сам был бы счастлив, если б не был лишен их детских ласк.

— Как он добр! — сказала Шарлотта в порыве нежности. — Спасибо, что меня сейчас предупредили; было бы немножко поздно начинать приготовления к отъезду лишь по пробуждении детей!

— Само собой разумеется, что слуги тоже должны ехать, так как они нужны для детей; предупредите их, сударыня, чтобы они были вовремя готовы.

Серве и его друг низко раскланялись перед Шарлоттой — еще с большим почтением — и удалились в свою комнату.

Едва было десять часов, когда все уже выехали из Палезо. По приезде в Париж сели в элегантную вместительную карету, которая менее чем через двадцать минут остановилась у Северного вокзала.

По телеграфу Серве заказал на пароходе отдельный маленький салон для того, чтобы молодая мать могла остаться одна со своими детьми, хотя переезд от Кале до Дувра продолжался едва полтора часа; Шарлотта с радостью села на океанский пароход, довольная, что скоро будет в объятиях своего горячо любимого Поля. Ни малейшее подозрение о действительной миссии, которую выполняли два незнакомца, не смутило ее душу.