— Стало быть, вы желали меня видеть для того, чтобы оскорбить?

— Нет, не для этого, а для того, чтобы предупредить вас. Прошу припомнить, что мы хотели сделать это еще в первый день нашего плена, но вы сами отказались, тогда как в то время было еще не поздно. А предупредить вас мы хотели вот о чем: по возвращении домой вы, по всей вероятности, найдете ваш замок разграбленным дотла, а всех защитников перебитыми, не исключая вашего брата Эрика.

— Это еще что за шутки? — спросил герцог, еще не догадываясь, в чем дело.

— Мы нисколько не шутим. В самый день нашего отъезда мы видели из окна каюты, как принадлежащий «Грабителям морей» корабль «Север» выходил на всех парусах из устья Темзы. Мы знали раньше о приготовлениях Пеггама к походу против Розольфсе и потому сейчас же догадались, куда идет корабль. Мы вызывали вас, чтобы сказать вам об этом, находя, что уже довольно пролито крови, но вы не соблаговолили дать нам аудиенцию… Пусть же эта новая кровь падет на вашу голову!

Все это было сказано рассудительно хладнокровно. Фредерик Бьёрн был поражен до такой степени, что первое время не мог выговорить ни слова. На его мужественном лице отразилось такое глубокое горе, что Коллингвуд и Надод порадовались от всей души. Вдруг он сорвался с места и с диким криком бросился на палубу.

— Грундвиг! Грундвиг! — закричал он. — Позови моего брата, окликни его!.. Он находится на «Харальде»… Гуттор, прикажи спустить все лодки в море… Пусть на каждом корабле останется только по пять человек для охраны их… Сегодня же вечером мы должны быть в Розольфсе. Поплывем туда на веслах.

— Ради Бога, ваша светлость, скажите мне, что такое случилось? — воскликнул встревоженный Грундвиг.

— Подлец Пеггам отплыл из Лондона во главе шестисот бандитов, чтобы разрушить наш древний замок и истребить его защитников. О, Эрик!.. О, милый мой брат!.. Господи, Господи, сохрани его, спаси!..

Гуттор и Грундвиг были поражены ужасом, но призвали на помощь все свое мужество и не потерялись, а сейчас же принялись за дело.

Лодки были немедленно спущены на воду, матросы, за исключением оставленных для охраны кораблей, сели в них, и в ночной тишине раздался мерный плеск весел.

На каждом корабле было оставлено только по пять человек под командой Гуттора, бывшего начальника стражи при герцоге Харальде. Старый воин расхаживал по палубе, сожалея, что ему не придется участвовать в битве, а что битва будет, он это понял из слов герцога, хотя и не знал, в чем дело. Он понял только, что триста норландцев сразятся с шестью сотнями бандитов, но этого было для него довольно, чтобы позавидовать товарищам.