Как уже, вероятно, догадался читатель, таинственное существо, напутавшее бретонцев, было не что иное, как «Лебедь», один из спутников «Ремэмбера», которого Джонатан Спайерс пожелал испробовать, чтобы убедиться, что он так же исправен во всех отношениях, как и сам «Ремэмбер». Случайно встретив «Княжну», капитан благодаря акустической трубке узнал, что судном командует француз, и, не нанеся ему никакого вреда, позабавился только тем, что слегка напугал его экипаж, наотрез отказав Ивановичу, предлагавшему ему повторить в данном случае то, что было проделано ими с армиями республики Панама.

— Я уже говорил вам, — сказал Джонатан Спайерс, — что в трудную минуту жизни я был спасен неизвестным французом, и я до сих пор жалею, что нигде не встречаю его, чтобы выказать ему мою безграничную признательность. А так как мне не представляется отблагодарить лично его, то я решил не причинять ни малейшего зла ни одному из его единоплеменников.

По этому поводу между Джонатаном Спайерсом и Ивановичем произошел весьма знаменательный разговор.

— Я обещал, — говорил капитан своему собеседнику, — содействовать вам в задержании графа д'Антрэга, который, по приказанию Великого Невидимого, должен предстать перед судом Верховного Совета, и я сдержу свое обещание, но только в пределах обещанного мной. Вы, вероятно, не забыли, что я сделал оговорку, что в случае, если дело идет о личной мести, я воздержусь от всякого вмешательства в него. Но вы заверили меня тогда, что не питаете никакого личного недоброжелательства к графу, и я тогда же решил, что на жизнь его не будет сделано ни малейшего покушения и вы не воспользуетесь предоставленным вам полномочием, в случае сопротивления с его стороны, разом, без рассуждений, покончив с ним.

— Почему — нет?

— Потому что я этого не хочу и не допущу!

— Вы не имеете права изменять полученные мною предписания Верховного Совета! Надо, чтобы этот человек перестал существовать, если он не согласится покориться нашим требованиям!

— Граф д'Антрэг — француз, и этого для меня достаточно! Я не допущу, чтобы его уничтожили! Слышите?

— Напоминаю вам еще раз, что вы противитесь предписаниям Верховного Совета!

— Что мне ваш Верховный Совет и ваш Великий Невидимый! Я о них столько же думаю, сколько о табачном дыме моей сигареты! — небрежно заметил капитан. — Здесь, на «Ремэмбере», Верховный Совет — это я! Великий Невидимый — тоже я!

— А ваша клятва повиноваться!

— Я не получал никакого предписания; эта миссия возложена на вас, а не на меня!

— Читайте! — воскликнул Иванович, достав из нагрудного кармана своего сюртука вчетверо сложенную бумагу, и вручил ее Джонатану Спайерсу.