Жажда мучила людей и животных. Запасы воды таяли… Джангильдинов приказал уменьшить норму на одну кружку. А впереди их ждали суровые испытания.

2

2

Кто первый заметил и радостно крикнул, сказать трудно, только два слова — «вода» и «озеро» — с быстротой молнии облетели отряд от головной группы до самой последней повозки.

Красноармейцы, привстав на стременах, всматривались в горизонт, где отчетливо выделялась кипенно-белая полоса, сверкающая в лучах солнца. Она светилась, словно на землю положили гигантское зеркало. Сомнения не могло быть: так отражает солнце только ровная поверхность озера или спокойной реки.

— Вода!..

Сонное оцепенение слетело. Лица бойцов повеселели. Расталкивали задремавших на повозках и арбах товарищей. Нетерпеливые начинали подгонять лошадей и верблюдов, которые мерно шагали по степи, словно не чуяли близости желанного водоема.

— Вода!..

Два матроса, неловко подпрыгивая с непривычки в седле, помчались к командиру отряда.

— Братки просят сделать длинный привал, надо шмотки выстирать и самим немного побулькаться. Моряки как рыба, без воды им тяжело.

— Не вижу причины для длинного привала, — ответил Джангильдинов. — Русские говорят: не все то золото, что блестит. А казахи говорят: не всегда то вода, что блестит в степи.

— Шутишь, командир!

— Серьезно.

— Мы без трепа, посмотри на горизонт. Прямо по курсу озеро при полном штиле.

— Там нет никакого озера.

— Спорить не будем, командир! Может быть, люди сухопутные не различают то, что видит любой матрос на милю вперед, и не только видит, а чует всем нутром своим воду.

— Там нет никакой воды. Соль одна.

Моряки некоторое время недоуменно смотрели на упрямого командира, потом обратились к Колотубину, на лице которого заметили открытое сочувствие.

Степан явственно видел впереди озеро, и ему было совсем непонятно спокойно-безразличное отношение Джангильдинова. Может быть, им, степнякам, привычно таскать на плечах пропитанные потом халаты, а русский человек весьма охоч до чистого белья. Вместе с тем в тоне командира он уловил горечь человека, видящего, как другие поддаются обману. Степан вдруг вспомнил рассказы о странных явлениях, которые бывают, по словам очевидцев, в пустыне, о видениях на горизонте. И он ответил матросам: