Под вечер на площадку съехались всадники. Они встали широким полукругом, сдерживая своих горячих коней. Чуть в стороне, на пригорке, толпились женщины и дети.

Джангильдинов прибыл в окружении командиров. Бойцы вывели двух оседланных коней вперед, держа их под уздцы. На седла положили широкую доску.

Джангильдинов легко взобрался на такую своеобразную трибуну. Всадники дружными выкриками приветствовали его.

Алимбей поднял руку и, когда наступила тишина, стал говорить. Сначала он обратился с приветствием к казахам и говорил по-казахски, и всадники в белых стеганых плотных летних шапках, чем-то похожих на наполеоновские треуголки, чуть ли не каждую его фразу встречали ликующими возгласами.

Потом Джангильдинов заговорил на языке туркменских племен, и лица людей в белых и черных мохнатых папахах сразу посветлели, вспыхнувшее недоумение сменилось бурной радостью. Стараясь перекричать казахов, они шумно и громко выражали свои чувства.

Надо было видеть восторг небольшой группы сумрачных и смуглых каракалпаков, когда Алимбей обратился и к ним на их родном наречии. Вверх полетели огромные шапки, защелкали выстрелы. Так же было и с текинцами.

Джангильдинов говорил о том, конечно, куда и зачем идет отряд.

— Путь наш долгий, и, как вы сами видите, лошади и верблюды выбились из сил. Они еле идут, а нам надо спешить, — сказал в заключение Алимбей, обращаясь к всадникам. — Мы везем винтовки и патроны Красной Армии, чтобы освободить ваши аулы, ваши земли от алашординских разбойников и белогвардейских палачей, чтобы установить всюду в степях власть народа. Я обращаюсь к вам, друзья! Нам надо сменить уставших лошадей и верблюдов.

Сразу же после выступления Джангильдинова всадники, наскоро попрощавшись, умчались в разные концы степи, по своим аулам.

А через день к месту стоянки отряда пастухи стали пригонять табуны коней и стада верблюдов.

5

5

Короткий отдых преобразил людей. Красноармейцы передохнули, помылись в соленом озере, выстирали одежду, соскоблили щетину со щек. Несколько бойцов, умевших владеть ножницами и бритвой, превратились в цирюльников и лихо стригли чубы, наводя красоту.

— За два дня отряд помолодел на десять лет, — весело говорил Колотубин, глядя на бравых красноармейцев. — Завтра выступаем!

И снова в путь.

Глинистая степь. Безоблачное небо, и на нем, словно подвешенное на крючок, палящее солнце.

Колодцы стали встречаться реже, а вода в них залегала глубже, и была она слегка солоноватая и отдавала каким-то неприятным запахом. Однако и такой воды не хватало, ее снова выдавали строго по порциям.