— Мы интересовались. На эту квартиру Пименова рекомендовал некто Немец. Объявляем его розыск…

ЕВГЕНИЙ МАРЫСАЕВ МАРШРУТ № 14

ЕВГЕНИЙ МАРЫСАЕВ

МАРШРУТ № 14

I

I

Павел сверился по карте аэрофотосъемки. Дальше маршрут лежал через хребет.

Подняв голенища бахил, они, балансируя руками, перешли по скользким замшелым камням быструю и обмелевшую в это время года реку. Распаренные ступни мгновенно захолодели сквозь толстый слой резины — река питалась ледниками, разбросанными в каменных цирках высоко в горах.

Маршрутный рабочий геолога, Лева, низкорослый и очень широкоплечий, похожий на пень малый, остановился у подножия хребта и, как всегда перед подъемом, обреченно выругался. По равнинным маршрутам Лева, грузно ступая и не сгибаясь под тяжестью рюкзака с образцами, без видимого напряжения, словно трактор, мог пройти несколько часов кряду, подъемы же давались ему с трудом: как он выражался, «дыхалка заклинивала».

А Павел любил карабкаться на горы. Видеть, как внизу все шире раздавалась долина, буйно заросшая лиственницами и березами, как все у́же становилась река в белых бурунах, доставляло ему несказанное наслаждение. В его движениях, быстрой ориентировке на трудной тропе, профессиональной привычке опираться при подъеме на три точки — две руки и нога или две ноги и рука — чувствовался хорошо тренированный спортсмен-альпинист. Об этом говорила и вся его ладная росло-сухощавая фигура в геологическом диагоналевом костюме и болотных сапогах, стиснутая в поясе широким офицерским ремнем; с правого боку — кожаный планшет, пистолет в кобуре, слева пристегнуты геологический компас и кинжал в чехле. В руке он держал геологический молоток с длинной ручкой.

Через каждые двадцать — тридцать метров Павел останавливался и начинал постукивать молотком, откалывая образцы пород. За это время Лева успевал нагнать геолога. С него лило в три ручья, а дышал он шумно, как паровоз. Маленькие медвежьи глазки были красны от напряжения, густая и широкая, как лопата, борода, не растущая лишь на внушительном, картошкой, носу, лоснилась от пота.

— Что, Лев, тяжко? — усмехнувшись, спросил Павел и передал рабочему образцы пород.

— В гробу я видел… — сипло ответил тот, но так и не досказал, что именно он видел в гробу.

«Тяжелый человек! — в который раз подумал Павел. — Впрочем, черт с ним. Мне-то какое дело?»

Ежегодно работая с поисково-съемочной партией на Крайнем Севере, Павел вдосталь насмотрелся на разных людей. Это в городе человека не раскусишь сразу; полевые условия Севера, подобно рентгеновскому аппарату, просвечивают его мгновенно, насквозь. Как правило, рабочими в партию прилетали люди двух категорий: или безусые мальчики, отчаянные романтики — их Павел любил и отчего-то даже завидовал им, — или мрачные, озлобленные субъекты, ищущие временного укрытия в экспедициях от алкоголизма, семейных неурядиц, а порою и от кар Уголовного кодекса. Лева, разумеется, относился ко второй категории.