Не странно ли? Капитан С., прибыв на короткую побывку в Париж и обнаружив там, естественно, огромные изменения, тем не менее отчетливо ощутил, что самая большая перемена произошла с ним самим. Как мечтали «нормандцы» поскорее оказаться дома, сколько было про это говорено и думано! А только вернулись, как капитана стало что-то раздражать и даже безотчетно злить.

Уж не того ли сорта люди, что булочник из Пуатье, охотно демонстрировавшие шрамчики в анкетах, но тщательно прятавшие шрам на совести?

Двадцать вернувшихся летчиков — кто на побывку, кто насовсем — в Париже, понятно, были нарасхват. Друзья, гости, расспросы. «Ну, что там, в России, как вы там? Хлебнули небось? Нам и то бывало не до смеха, а уж вам-то, а?..» Поразительно, но объяснить, «что там, в России», они почти не могли. Им как бы не хватало слов, а если находились слова, то у собеседников глаза или округлялись («Да ну!»), или узко щурились, у кого-то даже темнели.

Пьер Пуйяд:

— Странное это было состояние… Нас как бы связывала какая-то тайна, приобщить к которой других мы были почти не в силах. В конце концов я сказал себе: дело, быть может, в том, что мы только что из пекла войны, а они уж тут полгода как ее пережили. Борьба, энтузиазм, триумф… уже позади. Потекла нелегкая будничная жизнь, в которой участники Сопротивления и коллаборационисты должны были так или иначе ужиться вместе… Словом, для нас война продолжалась, люди мы были военные, и все мы собрались назад. Новичков набралось достаточно, чтобы родилась наконец дивизия «Франция», как это было договорено де Голлем и Сталиным в Москве. Однако вдруг…

«ВДРУГ!» Пуля его не брала. Ни одному «мессеру» не удалось никогда зайти ему «в хвост». Среди зенитных вспышек полковник лавировал, как бы играя судьбой. А тут на парижском бульваре тяжеленный грузовик врезается в такси, на котором полковник спешит в театр «Комеди франсэз». Там ждет его «большая публика»: военные, журналисты, правительственные чиновники. Он как будто специально лишь для того и вырвался из беспамятства, чтобы попросить позвонить в театр, объяснить, что произошло.

Новички поехали в Россию без него и начали в Туле тренировки. Ветераны остались: они промышляли апельсины у известного сорта лиц и днями высиживали у полковника, дожидаясь, чтобы встал. Встал. Дали костыли — пошел! Отняли костыли — держится полковник! Однако уже апрель…

Кто же из них дал то интервью газете «Франс д’абор»? Живых ветеранов «Нормандии — Неман» сегодня 28 человек, многих из них я знал лично. Искали с ними вместе. Прошлись по списку тех, кто мог оказаться в ту пору в Париже, взяли списочный состав полка, присмотрелись к каждой фамилии, которая начинается на латинскую букву С.