Так было положено начало Национальному комитету обороны и развития.

У меня в голове были и другие, может быть, даже более великие планы на будущее, но время делиться ими еще не пришло.

Мне казалось не только желательным, но и необходимым, чтобы вся наша маленькая группа соблюдала осторожность, пока по крайней мере. В Синегории вновь неспокойно. Члены Совета постоянно встречаются, но не на заседаниях, вроде того последнего, на котором я присутствовал. Горцы — постоянно в движении: собираясь вместе по несколько человек, иногда по двое-трое, они сегодня здесь, завтра там. Мы с Тьютой, много времени проводя на аэроплане, не могли не отметить этого. Но почему-то нас, то есть воеводину и меня, ни во что не посвящают; впрочем, мы пока ни с кем не заговаривали на эту тему. Воевода тоже присматривается к происходящему, но молчит, а поэтому и я молчу, и Тьюта, ведь она слушает меня. Сэр Колин ничего не замечает, его поглотили заботы по планированию обороны Синего входа. Давняя его инженерная подготовка и богатый опыт ведения военных операций и осад — ведь он почти полвека прослужил в армии и побывал на всех крупных войнах — похоже, очень пригодились ему. Он, конечно же, замечательно обдумал вопрос обороны гавани. Он едва ли не ежечасно консультируется у Рука по морской части вопроса. Адмирал всю жизнь стоит на вахте, и мало что ускользает от его зоркого взгляда, а поэтому он может очень поспособствовать правильному возведению оборонительных сооружений. Он, я думаю, заметил, что что-то происходит вокруг нас, но хранит упорное молчание.

Что затевается, я не догадываюсь. Обстановка напряженная, и хотя не похожа на ту, что была перед похищением Тьюты и воеводы, однако горцы обеспокоены даже больше прежнего. Тогда ими двигали подозрения. Теперь для них все ясно. Вот только что именно?

Наверное, мы все узнаем в свое время. А пока продолжаем работать. К счастью, Синий вход и горы вокруг гавани являются моей собственностью, эта территория давно была приобретена дядей Роджером — не считая имения Виссарион. Я просил воеводу принять от меня обратно эту территорию, но он наотрез отказался и категорически запретил вновь заговаривать с ним об этом.

— Ты уже много сделал, — сказал он. — Если бы я позволил тебе сделать еще больше, меня бы замучила совесть. Ты же, думаю, не хочешь, чтобы отец твоей жены считал себя низким человеком — после долгой жизни, прожитой по мере моих сил, честно.

Я поклонился ему и больше ничего не сказал. Итак, вопрос закрыт, я должен осуществить то, что задумано. Территория уже изучена, и в горах начато строительство тоннеля, ведущего к гавани.