Автор, скорее, намекает на сверхъестественный уровень интерпретации, что, впрочем, отнюдь не тождественно неправдоподобности и не отрицает солидной научности. Ведь источник сведений о «леди» — специальная оккультная литература («Журнал по оккультизму»), эпидемически распространившаяся в Европе (прежде всего в англоговорящем мире) в последней трети XIX в. Симптоматичны воспоминания об этом времени Г. Майринка: «Чтобы расширить свои знания, почерпнутые в основном из весьма пестрой и, как я уже тогда догадывался, малокомпетентной англоязычной литературы, я завязал множество самых различных связей, прежде всего меня интересовали люди, которые, по слухам, располагали достаточно серьезными сведениями об этой древнейшей традиции, — к примеру, с известной в своих кругах Анной Безант, президентом Теософического общества в Адъяре».[7]
Действительно, научно-техническая и социальная революции, кризис позитивизма и буржуазного общества, потрясающие успехи этнографии и т. д. — в их резонирующем прессинге — создавали впечатление глобальной смены мировоззренческой парадигмы. В частности, сформировался общественный интерес к спиритизму, к, так сказать, «психическим феноменам», которые традиционно квалифицировались как суеверие и которые мистически настроенные интеллектуалы теперь стремились объяснить, соединяя методы классической науки и оккультного знания.
Е. П. Блаватская декларировала в «Разоблаченной Изиде» (1877): «Хаос древних; <…> огонь Гермеса; огонь св. Эльма древних германцев; <…> огненные языки Св. Троицы; неопалимая купина Моисея; огненный столп в „Исходе“ и „горящий светильник“ Авраама; <…> звездный свет розенкрейцеров; Акаша индусских адептов; астральный свет Элифаса Леви; <…> атмосферный магнетизм некоторых натуралистов; гальванизм и, наконец, электричество, — все это лишь различные наименования для многих различных проявлений или воздействий той же самой таинственной, всепроникающей Причины…»[8] При таком подходе изобретения Эдисона и Белла (телеграф, телефон) функционировали как доказательства «древних исторических повествований, касающихся некоторых секретов во владении египетского жречества, которое могло мгновенно сообщаться между собой в течение празднования мистерий из одного храма в другой, несмотря на то, что один храм находился в Фивах, а другой — в другом конце страны».[9]
В ряду «психических феноменов» рассматривался и вампиризм: «Славянские национальности, греки, валахи и сербы скорее усомнятся в существовании своих врагов турок, нежели в факте, что существуют вампиры.