На сортировочной станции со множеством путей, забитых вагонами, снегоборьба принимала характер сражения, в котором круглосуточно участвовали тысячи людей: служащие всех железнодорожных учреждений, домохозяйки, школьники. Нужно было не только очистить пути и обиходить сотни стрелочных переводов, но и вывезти снег. Платформы со снегом освобождали на ближайших перегонах. И хоть выталкивали их со станции недалеко, всего на два-три километра, но их было так много, что общее движение неизбежно задерживалось. Замедлялось и формирование поездов, потому что снежные составы занимали пути, которых и так-то не хватало.

В декабре, как раз в самое напряженное время, Федора Григорьева ночью вызвали в областное управление в связи с чрезвычайным происшествием.

Примерно полтора месяца назад из Соединенных Штатов Америки через Владивосток по железной дороге был отправлен на один оборонный объект Прикамья шестнадцатитонный пресс-молот. С его монтажом и пуском в работу связывалось значительное увеличение выпуска танков для фронта. Весь комплект частей и механизмов агрегата, погруженный на нескольких платформах, прибыл на место назначения, но вал к молоту на двух платформах в сплотке бесследно исчез. Документы на него завод получил вместе со всей документацией, а вала не было. Самое удивительное было то, что в документах даже указывались номера платформ, на которых вал отбыл из Владивостока.

— На всех крупных станциях от Приморья до Свердловска, где поезд с американским оборудованием имея остановки, платформы с валом не обнаружено. Свердловск-Сортировочный — последний пункт, где вал мог быть потерян, — заканчивал разговор Славин. — На поиск вала должен быть мобилизован весь аппарат станции, контроль за выполнением этой задачи возлагается на вас. В вашем распоряжении сутки.

— Я понимаю всю важность задания, Павел Иванович, — ответил Федор и, набравшись решимости, сказал: — Но боюсь, что за столь короткий срок задача невыполнима.

— Невыполнимых задач нет, — отрезал Славин.

— Я говорю о времени.

— У вас в распоряжении двадцать четыре часа, товарищ Григорьев, — повторил Славин. — И несколько минут вы уже потратили впустую.

Федор вышел из управления оглушенный. Ночь хлестнула ему в лицо резким ветром с колкой снежной крупой. Он машинально взглянул на часы. Было начало третьего.

В три часа добрался до Сортировки. Позвонил Николаю Семеновичу Иванченко — тот опять коротал ночь в своем кабинете. Встретились, Федор вкратце пересказал разговор в управлении.

— Давайте думать вместе, — закончил невесело.