Через пять дней попутная машина подбросила Александра Ковалева в деревню Шелково, прямо к дому Петра Васильевича Кундалевича. А там — неожиданность. В тени старой липы стоял знакомый мотоцикл. Только выпрыгнул из кузова — Семен Трифонович Матусевич с хозяином дома тут как тут. Матусевич подождал, пока следователь поздоровается с партизанским командиром, пока они представятся друг другу, тогда уж подступил с упреком:

— Александр Григорьевич, — затянул он, — як же так? В Витебске с ног сбились. Из Свердловска дважды звонили, про нас пытали, а в управлении знать не знают, где вы. На меня кричали: куда Ковалева падел? В Шляговку, кажу, увез, потом ён в Шелково должен перебраться. Звонят сюды, в Шелково, а тут о вас нема и пачуту. Послали искать, пагразили голову адарваць, кали не найду.

— Хватит, старшина, — с улыбкой притормозил его Кундалевич.: — Без нас разберутся.

— Разберемся, Петр Васильевич.

— Зараз же вертаюсь. Што передать? — спросил Матусевич.

— Передайте — жив, здоров, работаю. Вернусь через два-три дня… Из Свердловска ничего не наказывали?

— Так мне комитетские и поведомляют, — хмыкнул Матусевич.

— Значит, ничего существенного, иначе сказали бы.

— Зато у меня существенное, — загадочно произнес старшина милиции Матусевич.

— Что? — заинтересовался Ковалев.

— Я Наталью Сергеевну Пудетскую адшукав.

Ковалев наморщинил лоб:

— Что за особа, какое ко мне касательство?

— Служанка прадажника Брандта. Редактора, которого мы в сорак другим цюкнали. Натальюшка.

— Лю-бо-пыт-но… И что?

— Вам лепше видать. Она ж з Мидюшко сустрекалась, колы он в Витебск приезжал.

— Где она?

— Там, у городе. Замужем. Двое детей. Муж — фронтовой офицер, зараз мастером на льнопрядильной фабрике. По делу убийства редактора гестапо задерживало ее. Абаранила жонка Брандта. Сказала, что гэта тварь, крамя як спать с чужими мужиками, болей ни на што не годна. Наталья и распустила о себе шепцы, что з падполлем была связана… Ее бы сейчас у падпамосце с пацуками, — и засмеялся, прикрывая рот разбитыми осколком пальцами. — В подпол то есть, с крысами.

— Чего мы тут на солнце-то жаримся, зови гостя в хату, грозный старшина, — предложил Кундалевич. — Там и поговорите удосталь.