— Что здесь происходит? Почему они так бесцеремонно себя ведут? Я думал, здесь ничего нельзя трогать!

— Ничего, — опять сказал Марко, переходя к первому коню в ряду — великолепному, покрытому зеленоватой патиной животному угрюмого вида с отважно разинутой пастью. Он осторожно вложил пальцы в его бронзовую пасть. — Что-то… что-то есть! Вот только дальше рука не пролезает. Здесь какая-то цепь. Похоже, она крепится к пружине… но, кажется, больше ничего. Я тяну за нее. — Он засмеялся. — Как видите, я жив и здоров!

— Постойте! — Иоланда перелезла через ограждение и вскарабкалась на постамент.

Она просунула тонкую руку в щель между крупными зубами коня. Потом, морщась, стала проталкивать ее глубже.

— Я что-то нащупала, — сообщила она. — Лола, это цепь. Она уходит вниз, в горло, мимо какого-то рычага.

— Осторожно!

— Вот она!

Внутри длинной бронзовой шеи животного что-то гулко зазвенело, наверное, маленький арбалет, и сестра вытащила длинную цепь из тяжелых звеньев красноватого золота. В брюхе лошади послышался металлический лязг.

Иоланда продолжала вытягивать эту цепь, а позади нас туристы волновались и шумели, как стая голубей на площади Святого Марка.

В черной пасти что-то блеснуло. Затем раздался звук, похожий на звон монеты, упавшей в колодец.

Сестра осторожно вытянула прикрепленный к концу цепи красновато-золотой медальон.

— Смотрите! Смотрите!

И хотя стоявшие за нами туристы зашумели, будто хор в греческой трагедии, мы окружили ее и стали жадно всматриваться в изящную резьбу на медальоне.

— Лола! — прошептала Иоланда. — У нас были буквы U, P, L, а это — буква O?

— Да.

— Это означает «лупо», то есть «волк»! — выговорили все, кроме меня.

Видимо, повинуясь инстинкту, Марко сказал:

— Переверните его.

Иоланда перевернула медальон обратной стороной, и мы прочли выгравированную вдоль его окружности надпись:

«Чтобы найти мой Желтый металл, надави на Неудачника в соборе Санта-Мария-Ассунта».