Ломи держал муравьеда на прицеле. Он уже собирался выстрелить, когда отчетливо различил человеческую фигуру, стоявшую у дерева, в двух метрах позади животного. Но это видение мелькнуло и тотчас исчезло.

В этот момент со стороны реки, находившейся в тридцати метрах от засады, донесся громкий тревожный лай. Бернаш подавал сигнал. Затем прозвучали два выстрела. Негр больше не раздумывал. Он разрядил ружье в муравьеда, который подпрыгнул на месте, выпрямился во весь рост на задних ногах и растворился в темноте.

Храбрый Матао вырвался вперед и застыл как вкопанный, когда его позвали легким свистом.

Разбуженные выстрелами, робинзоны вскочили одним прыжком, бесшумно вооружились, не произнося ни единого слова, и заняли оборону с восхитительным хладнокровием.

Невдалеке послышался крик, который издает испуганная обезьяна-ревун.

— Это Анри, — шепнул Робен жене. — Успокойся, дитя мое, все обстоит хорошо. В кого ты стрелял, Ломи? — спросил он у негра, который, стараясь не шуметь, перезаряжал свое ружье.

— В чересчур любопытного муравьеда. Он заглядывал в ту хижину, смотрел на койки… Я подумал, что это нехорошо, это не бонбон… И я поймал таманду на мушку.

— Муравьед!.. В такое время, и в таком месте! Да это просто невероятно!

— Муше, вы не знаете, а я видел человека, возле того дерева, да…

— Ты видел человека?

— Да, муше. Я думал, что это таманду, но это не он.

— И мне кажется… Уверен, что твой муравьед совсем не то…

Самая элементарная осторожность повелевала робинзонам не шевелиться и ни за что не покидать хижины. Так они и поступили, и каждый попытался вновь обрести на своем ложе столь резко прерванный сон. Напрасные усилия. Никто и глаз не сомкнул до той самой минуты, когда нежное воркование токкро возвестило, что солнце наконец прогоняет мрак.

Самые высокие макушки деревьев окрашивались в фиолетовые тона, и густая тьма начинала проясняться. Индейская собака заворчала, но тут же стала вилять хвостом.

— Ну как! — воскликнул радостный голос. — Вам тоже сегодня досталось на орехи!

Анри появился так внезапно и так незаметно, что один лишь Матао учуял его приход. Мадам Робен кинулась в объятия сына, который нежно прижал ее к груди.

— Ты не ранен, дитя мое?

— Нет, мама, успокойся! И наши компаньоны живы-здоровы. Вы же слышали мой сигнал?

— Да, мой друг, — ответил инженер. — Но что там у вас приключилось?..

— Ей-богу, решительно не могу разобраться! Я прилег возле месье Дю Валлона и спокойно отдыхал. Обычно при таких обстоятельствах я дремлю одним глазом… Неожиданно и очень громко залаял бернаш, вы должны были его слышать. Я почувствовал, что лодка плывет по течению. Сразу же отмотал в воду канат с железной скобой, которая служит у нас вместо якоря. Крюк зацепился за грунт, и лодка тут же остановилась. Тем временем Никола, очнувшись от сна, заметил какую-то черную тень на воде, скользившую за лодкой. По контуру он принял ее за каймана, выстрелил в него, и земноводное исчезло. Между нами говоря, в этого каймана я не очень-то верю. Скорее всего наше крепление к дереву он перегрыз не зубами, а хорошо отточенным мачете.