Так вот, тот напротив, всей своей военной жизнью, по поводу «человека» доказывал обратное. Поверим Ешуа Золомону Мовшеву Гаухману (Свердлову), именно так наш бригадный генерал, был записан при рождении в г. Нижний Новгород. Тем более, что в исторических справках, он отмечен хоть и потерявшим руку на фронтах Первой Мировой войны, однако по праву числился личным другом генерала Шарля де Голля и хорошим приятелем правителя Тайваня, маршала Чан Кайши. Их должности обязывают верить ему. Это и есть один из неразрешимых военных парадоксов, верить не человеку, а опосредованно его должности и заслугам.

Вот такие, отчасти невеселые мысли посещали меня при прохождении по единственной улице «курятника». Справа и слева звучали выстрелы и взрывы, а в целом было тихо. Ох и обманчива эта зловещая тишина.

Напряжение возрастало. Голова и без бронекаски вдавливалась в плечи, а еще эта тяжеленная «кастрюля» на голове. Ее следовало бы одевать, предварительно насыпав во внутрь пару упаковок льда, и, только потом на голову. Но не смотря на одуряющую сухость и жару, предложи мне сейчас, хоть кто-нибудь, снять этот головной убор, я его не послушаюсь. В этом «шеломе от кутюр», чувствуешь себя гораздо увереннее и за голову, главное спокойнее.

Идти надо вперед, а ноги ватные, хозяина не слушаются. Ими даже лежащую десятисантиметровым слоем пыль, тяжело загребать. Это сколько же, интересно градусов по Цельсию, за пределами одетого на меня кургузого и неэстетичного бронежилета. Может все сорок, а может быть и семьдесят. Горячий липкий пот легионера, струйкой льется между лопатками пропитывая в том числе и трусы обыкновенные, хлопчатобумажные. Но если бы мне сейчас, по примеру с бронекаской, предложили бронированные трусачи. Не задумываясь ни минуты, ей-ей поменял бы.

Кроме автоматика, у меня еще и сумка с медикаментами. Приходиться и с эти нянчиться. Но роптать и жаловаться на судьбу не имею права, т. к. у других ребят из патруля, на плечах висят гранатометы с минами и ручные пулеметы.

И все же, пот заливает глаза. Туловище движется отдельно от головы. Казалось руки просто вросли в спусковой крючок автомата. Кроме всего прочего, просто хочется пить. Обычной пресной воды… Но продолжаем движение.

Улица напоминает мне то, что я видел в туркменском ауле, недалеко от полюса жары — г. Мары. Тени нет. Прохлады, даже забравшись в одежде в арык, служащий одновременно и канализацией, тоже нет. Над головой раскаленное марево в виде горячих потоков воздуха поднимающихся в небо. Кругом миражи: до верху наполненные, запотевшие трехлитровые стаканы с шипучей газировкой и льдом. Чинно сидящие под чинарами туркмены, от того, что пьют горячий, зеленый чай, вызывают до поры, до времени чувство дурноты и жалость… Сейчас бы этого горячего чайку… Мой путь, а вместе с ним и воспоминания, неожиданно прерываются…