И он приучался, да и жизнь приучала. Первые полновесные трудодни начал зарабатывать, закончив шестой класс: распевая песни, возил бочку с водой на полевые станы…

С 1939 года наступила для семьи особенно тяжелая полоса. Отец, раненный и обмороженный на финской войне, уже не мог работать в полную силу. До новин хлеба часто не хватало. А в Борском районе Куйбышевской области, в поселке Коммуна, где жила сестра отца, добрейшей души человек, с мужем, бывшим матросом линкора «Марат», хлеба было вдоволь. И вот, после разведки, в которую съездил дед, пришло решение отправить Николая к тете и дяде.

Сказочным видением мелькнула декабрьская Москва 1940 года, где даже в метро, заходясь от страха и восторга, удалось прокатиться. И вот уже новые испытания: семилетка была в селе Заплавном, далеко от дома, и Николая определили там на квартиру.

— Глянул в окно, — вспоминает Николай Яковлевич, — когда тетя уезжала, хоть волком вой. Хотел сорваться и следом за ней, догнать! Пересилил себя, сжался в кулак, подумал: обо мне такая забота… Дома, в Знаменской, холщовая сумка, а тут настоящий портфель, там крупа да картошка, а тут мясо да хлеба вкуснейшего сколько хочешь! Впрочем, долго переживать было некогда: в новой школе и требования были повыше, и книг в библиотеке побольше.

2

2

Рассказывая о предвоенном времени, Николай Яковлевич заметно волнуется и, едва сдерживая нахлынувшие чувства, живо, в лицах, с характерными интонациями рисует тех, с кем тогда свела судьба. Особенно сильное впечатление произвел на него дядя, и на «колхозной суше» ни на минуту не забывавший свое балтийское прошлое. Грамотный, общительный, физически сильный и темперамента неукротимого, выпив, он кричал: «Деньги — голуби, прилетят и улетят! Морякам все нипочем!».

С первым же известием о нападении фашистской Германии он начал проситься на фронт и сразу организовал в селе ополчение, к строевым занятиям которого допускал и племянника с деревянной винтовкой. Командуя, сам же лихо пел:

Вскоре добился своего — отправился на фронт, да еще в морскую пехоту. Воевал храбро, отчаянно и погиб в 1944 году в Норвегии. Вместе с орденом Отечественной войны пришло жене и краткое описание последних минут героя моряка:

«Ножом зарезал семь немцев и был заколот раненый».

«Ножом зарезал семь немцев и был заколот раненый».

Но об этом Николай узнал, когда уже сам хлебнул фронтового лиха.

Обаятельная личность дяди, спокойная уверенность тети и всех сельчан при известии о войне укрепили тогда Николая в решении продолжать учебу только после победы над врагом. Очень скорой, как тогда казалось. А пока не подрос для армии и фронта — за работу. Трудился по-мужски, без скидки на юный возраст, заменяя тех, кто ушел и уходил защищать Родину, — дядю, отца, других.