Индейские лошади бежали привычной бодрой рысью, делая по три лье в час. Путешественники проехали так более двух часов.

— Кажется, мы у цели, — произнес Жюльен, останавливая своего скакуна.

— У цели… — повторил Жак. — И где же это?

— В Америке, черт возьми! И, похоже, уже довольно давно. В Америке… То есть, хочу я сказать, в Соединенных Штатах.

— Что ж, это меня вполне устраивает, — произнес Жак, однако в голосе его не было радости. — Но откуда ты это знаешь? Я, например, не вижу ни рва, ни изгороди, ни речки, ни ручейка, ни холма, ни стены, наподобие той, что в Китае[296], словом, совершенно ничего, что указывало бы на границу между двумя государствами.

— И все же граница существует. Это астрономическая координата[297] — сорок девятая параллель, которая, начиная от Лесного озера, на девяносто пятом градусе западной долготы по Гринвичу, и до самого Ванкувера, отделяет Американские Штаты от английских владений.

— Но… разве этого достаточно?

— Совершенно достаточно: граждане Соединенных Штатов не допустят, чтобы кто-то даже оспаривал у них хотя бы клочок земли, не говоря уже о том, чтобы отобрал его.

— Действительно, эти янки весьма напористы, — проворчал Жак, вспомнив своего дельца из Ситки.

— И к тому же довольно пронырливы, — дополнил его Жюльен. — До такой степени, что им удалось одурачить самих английских дипломатов, да так, как, наверное, еще никто и никогда не обводил вокруг пальца этих чопорных особ, привыкших одним только словом приводить в трепет всю Европу. Конечно, им здорово помог презабавный случай, можно сказать, детский каприз.

— Расскажи же нам об этом. Ты только порадуешь Перро: он, как истинный канадский француз, от всей души ненавидит все, что относится к Англии.

— Верно, месье, — подтвердил траппер, — любая шутка, сыгранная с этими надутыми гордецами, доставит мне чертовское удовольствие!

— Идет! Так вот, при установлении этой границы британская дипломатия потерпела поражение и лишила правительство ее величества куска территории, предположительно уже давно ей принадлежавшего. Это случилось в тысяча восемьсот сорок шестом году. Американские Штаты, искавшие способ расширить свои владения, вздумали потребовать себе весь огромный бассейн реки Колумбии, освоенный некогда канадскими торговцами и эксплуатировавшийся «Компанией Гудзонова залива» задолго до того, как янки перешли через Скалистые горы. Повод был избран самый странный: Вашингтон предъявил претензию на этот край на том основании, что он будто бы является частью… Луизианы![298]

— Луизиана была ведь продана Соединенным Штатам Бонапартом?