— Мы по-разному смотрим на вещи, майор. И никогда не придем к общей точке зрения. Я вам больше ничего не скажу.

— Жаль, — вполне искренне признался Бобренок, — мне жаль вас. — И вызвал конвоира.

17

17

— Как дела? — спросил Гаркуша, но, увидев лицо Федора, вскочил со скамейки. — Что случилось?

Федор вытер пот со лба.

— Плохо, шеф, — только и сказал он.

— Что?

— Пани Грыжовская — тю-тю...

— Неужто?

— Уверен.

Гаркуша невольно оглянулся.

— А ты?

— Не волнуйтесь, никого не привел.

— Рассказывай!

— Подождите.

Федор сбросил гимнастерку, подставил голову под умывальник, с наслаждением смывая пот с лица. Вытерся полотенцем и только тогда начал:

— Пошел я, значит, к старой лахудре. Как и было условлено, от четырех до половины шестого. Она женщина аккуратная и никогда не подводила. Захожу в парадное, слава богу, на ящик взглянул, а то бы... — махнул безнадежно рукой. — Зеленого журнала нет, выходит, нет и пани Грыжовской. Нет так нет, нечего к ней и лезть, можно было бы сразу назад, но что-то меня кольнуло, в общем, почувствовал опасность. Помните, гауптштурмфюрер Кранке нам о «мышеловках» рассказывал и как поступать в таких случаях...

— И ты, конечно, поднялся на второй этаж?