— А как красные вошли...
— И все время тут?
— Ну почему же тут? Люди военные, сегодня дома, а завтра пошлют куда-то.
На крыльце появился Толкунов. Не сказал ни слова, только покачал головой и спросил:
— Они?
Бобренок кивнул.
— Пошли, дедусь, в дом, — предложил он, — потому что разговор у нас не такой уж и простой.
— Пошли, — согласился тот охотно. — Отчего же не побеседовать? А что с Федором? Такой хороший хлопец...
Майор не ответил, пропустил старика впереди себя и поднялся на крыльцо. Толкунов, приказав солдатам оставаться во дворе, двинулся за ним.
Бобренок открыл шкаф. Китель с погонами майора и двумя орденами — Красного Знамени и Отечественной войны второй степени, внизу чемодан и мешок с вещами.
Толкунов положил чемодан на стол, а майор принялся за мешок. Быстро пересмотрели вещи, но не нашли ничего подозрительного: белье, гимнастерки, одеколон, мыло, носки. Книги советских издательств — ни одной фотографии, тетради, блокнота, ни одной мелочи, какими обрастают военные на фронтовых дорогах.
Хозяин удивленно смотрел на самоуправство пришельцев с красными повязками на рукавах, наконец не выдержал.
— У меня тоже живут офицеры, видите, — указал на раскрытый шкаф, где висел китель с орденами, — фронтовые герои, а вы без разрешения!.. На каком основании?..
Бобренку не хотелось пререкаться с ним, тем более преждевременно открывать истинную цель их визита. Объяснил:
— Видите, уважаемый, погиб лейтенант Федор Грош. Убит он, вот и разбираемся...
Старик сокрушенно покачал головой.
— Файный хлопец был, — сказал он растерянно. — Кто же его? Ведь фронт, видите ли, далеко.
— Фронт сейчас всюду, уважаемый, — возразил Толкунов.
Он мог бы сказать, что один из опасных участков фронта еще вчера пролегал по внешне мирной и даже идиллической усадьбе деда за зеленым забором, однако только кашлянул и вытряхнул из чемодана остальные вещи. Обстучав дно и убедившись, что нет двойного, переглянулся с Бобренком. Тот понял его и велел хозяину:
— Вы, Сергей Петрович, подождите в своей комнате. Мы вас потом позовем, ладно?