Как он будет ходить на костылях, Гаркуша не успел представить, так как услышал в передней шорох. Рука сама потянулась к карману за пистолетом, но все же он промедлил какую-то секунду или даже меньше, и этого мгновения Толкунову хватило, чтобы послать пулю ему в правую руку. Гаркушу отбросило назад, он стал падать на стол, но, даже падая, выстрелил — и попал: Толкунов выпустил пистолет.

Гаркуша перебросил свой пистолет в левую руку — он стрелял одинаково метко из обеих рук — и второй пулей непременно свалил бы Толкунова, но Юрко успел бросить в Гаркушу стул. Пуля ударила в стену, а уже набегал Бобренок. Он опрокинул стол на шпиона и прижал его к полу, с ходу ударил пистолетом по голове, заученным и выверенным приемом, чтоб не убить, и Гаркуша, обмякнув, вытянулся на полу.

Бобренок перевернул его лицом вниз, связал руки и лишь тогда обернулся к капитану.

— Что?.. — спросил он.

Толкунов поморщился пренебрежительно:

— Кажется, зацепил...

По правому плечу уже растекалась кровь. Бобренок хотел разорвать гимнастерку от воротника, но Толкунов не дал и стянул ее аккуратно, как рачительный хозяин. Покосился на рану и сказал равнодушно, будто пуля не пробила ему ключицу, а лишь поцарапала кожу:

— Неделя в медсанбате...

Бобренок покачал головой — капитан явно говорил неправду — и вытянул индивидуальный пакет. Однако Толкунов отстранил его, обошел стол, взглянул на Гаркушу, уже подававшего признаки жизни, и обнял здоровой рукой Юрка.

— Спасибо, хлопче, — только и сказал. Он не вымолвил больше ни слова.

Юрко покраснел и произнес первое, что пришло в голову:

— Мне приятно, что пригодился.

Бобренок вдруг захохотал счастливо.

— Пригодился... — повторил он сквозь смех. — С тебя, капитан, большой магарыч, слава богу, парень не пьет, но конфеты...

Юрко немного обиделся, что его считают чуть ли не ребенком, но, глядя на счастливое и улыбающееся лицо майора, и сам усмехнулся весело и с облегчением. Он отодвинул стол, придавивший шпиону ноги. Бобренок наклонился над Гаркушей, поднял ему голову, схвативши за воротник, и сказал почти ласково:

— Ну, хватит прикидываться, Гаркуша. Помотал ты нам нервы, это точно, неделю гонялись за тобой, настоящий марафон...

Толкунов, превозмогая боль в плече, кивнул и поставил точку:

— Да уж, побегал и хватит. Всему приходит конец. Ты разве не знал? Точно — конец...

27

27