— Вы, стало быть, не местный? — мягкими коготками продолжала тормошить его Ирина.

— Нет, — мотнул он головой. — Я — каменотес. Из города. Работаю в основном по мрамору и граниту. Ну знаете, плиты, памятники, надгробья… — Паренек стал заметно разговорчивей. — По ганчу тоже умею… У местных мода на решетки и узоры из ганча. Вот я и делаю. А мне за это разрешают брать мрамор. Я тут мраморную жилу нашел редкой расцветки…

— Значит, решетки для айванов и стойки для ворот, которые мы видели в кишлаке, — ваших рук дело? — уточнил я.

— Ага, — кивнул он. — Не все, конечно, но многие.

— Надо же! Такой молодой человек и уже — опытный мастер! — уважительно воскликнула моя милая плутовка.

Костя расцвел:

— В нашей семье это наследственная профессия.

— То есть вас отец научил?

Он сразу же помрачнел:

— Отец умер. Давно. Попал в аварию.

— Извините…

Он снова благоговейно воззрился на Ирину:

— А хотите, сделаю памятник для вас? Из цельного куска. Розовый, с черными прожилками. Очень красиво. Просто так, без денег.

— Нет, Костя, спасибо! — поспешил я остудить его пыл. — Мы с женой хотим еще немножко пожить. Лет так сорок — пятьдесят.

— Ну и что? — простодушно удивился он. — Одно другому не мешает. Это же мрамор! Сохраняется сотни лет! Поставите где-нибудь в сарайчике, а когда понадобится, возьмете. — Поскольку он постоянно обращался к Ирине, нетрудно было сообразить, что надгробье для меня он с удовольствием вытесал бы хоть сейчас.

— Хорошо, мы подумаем. А куда вы направляетесь, Костя? Если, конечно, не секрет.

— Выпилил вчера хороший кусок. Нужно привезти.

— На ишаке?

— Ну да. Запрягу его в волокушу, а камень — на нее.

— И потянет?