Выбираясь из тутовника, мы прошмыгнули по тому межрядью, где я закопал мешок. Фантасмагория!
Канава, о которой говорил змеелов, хоть и позволила нам приблизиться к жуткому колодцу, но не вплотную. Оставалось еще метров шесть открытого пространства, где нас легко бы обнаружили. Мы залегли в высокой сухой траве и обратились в слух.
Отряд сбился в кучу неподалеку у колодца. Люди старались держаться подальше от него. Еще неспокойней вели себя лошади: ржали, стучали копытами, поднимались на дыбы.
— Значит, ты утверждаешь, что сундук в колодце? — послышался недоверчивый голос Джамала.
— Это так же верно, как и то, что мы с тобой знакомы много лет, — отвечал Гаврилыч, и теперь в его интонации мне слышалась не только насмешка, но и сталь.
— Почему же он не тонет?
— Оттого что привязан надежным тросиком.
— Но ведь внутрь попала вода!
— Нет, Джамал. Я приготовил несколько водонепроницаемых мешков и вставил их один в другой.
— Ты врешь! — убежденно и зло воскликнул колчерукий.
Путинцев звонко рассмеялся:
— Глупый ты человек, Джамал! А еще считаешь себя хитрецом! Похваляешься, что разгадал мои планы… Да ни хрена ты не разгадал!
— Это почему же, — сощурился тот, задетый за живое.
— Да потому что моя хитрость на две головы выше твоей, и если бы не досадная случайность, все было бы шито-крыто.
— Ничего не понимаю…
— Ну так слушай! Я знал о твоих подозрениях и сделал по-своему. Сундук я спрятал в колодце Иблиса, потому что, по меньшей мере до весны, сюда никто не сунется. А тайник в ущелье оставил открытым. Там лежит скелет Гафура. Утром тебе доложили бы об этом, и ты решил бы, что я сумел удрать. К весне все забылось бы. Ты уехал бы из Ак-Ляйляка. И тогда я спокойно вернулся бы и вытянул его оттуда. Всего несколько месяцев, Джамал. Разве это срок для человека, отмахавшего двенадцать лет?
— Ладно, пошли! Но если там ничего нет…
— Джама-ал… Сначала поклянись, что не причинишь вреда моей дочери.
— Сначала я должен увидеть сундук. Иди!
Джамал взял у одного из нукеров фонарик и, подталкивая давнего врага, направился к колодцу.