Притом я был уверен, что сундучок с вами.

Но время шло, а вы с дочкой не спешили подняться на пастбище. У меня не оставалось сил ждать. Мы двинулись вперед. Что было дальше, ты знаешь…

Ярослав, я сдержал свое слово. Рассказал тебе все. Очередь за тобой. Где ты спрятал сундук? — Голос Джамала сделался почти ласковым. Очевидно, в глубине души он праздновал победу.

— Да-а, ловко ты меня провел, — ответил Гаврилыч с подозрительнейшей покорностью. — На этот раз, Джамал, ты выиграл по всем позициям. А помнишь, как продувал мне в нарды?

— Жизнь — не нарды, Ярослав.

— Мудро, Джамал. Пожалуй, сундучок должен достаться тебе. Ты лучше распорядишься им.

— В том-то и дело, Ярослав. Я знаю, куда ты хочешь его продать. А я позабочусь, чтобы он приносил доход здесь… Ну ладно! Довольно разговоров! Давай сундучок!

— Сейчас, Джамал… И все-таки я прошу тебя выполнить несколько мелких условий.

— Говори, — снисходительно разрешил колчерукий.

— Прямо сейчас ты освободишь Ирину и извинишься перед ней. Она ведь не моя дочь, ты спутал, понимаешь, Джамал? Ты скажешь об этом своим орлам.

— Ладно… Что еще?

— Затем ты потребуешь от них клятвы именем Аллаха, что они никогда не причинят этой женщине ни малейшего вреда. И поклянешься сам.

— Ладно…

— За сундучком надо спуститься вниз.

— Ты не врешь? — сразу же насторожился Джамал.

— Ну сам подумай, смог бы я в мои годы дважды подняться на эту чертову крутизну? До сей поры отдышаться не могу…

— Ладно…

— Как только спустимся вниз, Ирина пойдет к себе в вагончик, и ты о ней забудешь, ясно? А мы направимся за сундучком.

— Где же он? — Голос Джамала выдавал нетерпение.

— Недалеко от кишлака. Я его перепрятал.