— Эх, дочка, Елена Петровна, не жалеешь своего батьку! — вздохнула молодая мачеха, что-то еще хотела сказать, но отец потянул ее за руку так сильно, что она невольно устремилась за ним.

Он покинул квартиру, хлопнув дверью так, что от ее удара о косяк проснулась малышка. Снова открыв дверь, строго наказал Елене:

— Разведись ты с ним, дочка!

— Пожалей батьку своего! — поддержала его мачеха.

Елена взяла кроху на руки, прижала к груди, поцеловала. Положила руку на плечо мужа.

— Не переживай, родной. Отец только на словах грозен. «Эксплуататор!» — Она рассмеялась.

— Мне жаль Петра Ивановича. Жизнь к закату клонится, а он так и не понял ее смысла. И все-таки он — отец твой, а для меня — тесть.

Обнявшись, они просидели у детской кроватки до ужина. Сам того не замечая, Антон любовался Еленой. Ее волевым лицом, греческим носом, глазами голубыми, умными, ростом Дюймовочки из сказки, тем, что все она делала от души, а не потому, что так принято. После разговора с отцом и мачехой проникся к ней еще большим уважением.

А вскоре у них родился сын. И назвали они его Михаилом.

Говорят, жизнь прожить — не поле перейти. Елена была любознательной, следила не только за медицинской литературой, но и за новинками литературы художественной. Посещала в клубе имени Ф. Дзержинского воскресный университет искусств. Антон это поощрял. Ему было интересно с ней, и никогда никто из них не считал, что они живут скучно, однообразно, бездуховно.

Бывали между ними и недомолвки, конечно.

Елена лишь догадывалась, но толком всей специфики работы мужа не знала. И многому поэтому удивлялась, а чем-то и возмущалась. Однажды выговорила ему все, что в ней за годы замужества накопилось, и дело чуть было не дошло до размолвки.

— Вся жизнь твоя, Антоша, проходит под приказом начальства. Ты не знаешь ни дня покоя. Работаешь на износ. Себе не принадлежишь. А если лишний час побудешь с детьми, с женой, от этого что — небо разверзнется или начнется, чего доброго, третья мировая война?

Антон внимательно слушал супругу.

— Прости меня, — продолжала Елена. — Но, как жена, я хотела бы, чтобы мой муж был рядом, чтобы я могла располагать им больше, нежели располагает его начальник. Разве это не законное право жены?

Елена на мгновение умолкла. Глотнув чуток воздуха, снова заговорила, но только еще более эмоционально.

— Ни Мишуня, ни Вероня о тебе ничего не знают, и тебя это вовсе не тревожит. А они хотели бы гордиться своим отцом. Чем занимается учитель — им понятно. Врач, инженер — тоже. А вот что такое чекист? Никто не знает, а главное, почему-то и знать не должен! Конспирация. Абсурд! Отсюда и в народе о современных чекистах судят по довоенным годам массовых репрессий — каратели, вешатели, убийцы. Но я знаю: ты ведь не такой. А может быть, на твоем лице — маска, а копнуть… Впрочем, что я говорю? Извини, ради Бога.