— Иди первым! — услышал Назарка шепоток Басыкки. — Когда человек пожаловал с мирными намерениями, ружье он держит прикладом вперед!.. Учи вас!

Назарка сел, свесил с орона голые ноги. Отец с сыном остановились перед ним, безмолвные и сосредоточенные. Старушка мать, давно ожидавшая этого момента, захлопотала возле очага, вздула огонь.

С нескрываемым интересом Назарка рассматривал растерянного, изрядно струхнувшего «мятежника». Перед ним, бессильно свесив длинные руки, стоял круглолицый, широкоплечий, с румянцем во всю щеку парень.

Пристальный взгляд «начальника» пугал парня. Бетюр по-медвежьи топтался на месте, сопел и отчаянно потел, не смея утереть мокрое лицо.

Строгим тоном Назарка задал ему несколько вопросов. Путаясь и запинаясь, парень ответил.

— Покажи ружье и сосчитай, сколько у тебя осталось патронов! — потребовал «начальник».

Бетюр с излишней поспешностью протянул Назарке потрепанную, повидавшую виды берданку. Расщепленный приклад ее был скреплен разного размера и формы жестянками от консервов. Изъеденный ржавчиной ствол был старательно прикреплен к ложу тонко выкроенными сыромятными ремешками. Рукоятка расхлябанного затвора для надежности крепилась крючком из проволоки. Не в состоянии погасить улыбку, Назарка рассматривал берданку, подкидывая ее на ладонях.

Парень извлек из-за пазухи ровдужный мешочек, долго развязывал его, осторожно высыпал медные патроны, испещренные пятнами бледной зелени. Из гильз полушариями высовывались самодельные свинцовые пули. Назарка скосил глаза на смертоносные кругляши, и у него заломило раненое плечо. Возникло чувство неприязни к этому глуповатому трусливому парню. Сколько же пало красноармейцев, выцеленных из этих мясистых рук?..

— Почему поступил в белый отряд? — отрывисто спросил Назарка, отодвигаясь от стола.

— Князец Гермоген велел, — оробев от сурового тона «начальника», запинаясь промямлил Бетюр. — В хамначитах у него был. Он велел в отряд идти. Товары разные давал. Берданку и припасы дал... Воевать-то страшно было! Худо стрелять в людей, да разве ослушаешься хозяина! Бай Гермоген здорово сердитый!

— Тойон корову за долги не стал забирать, — досказал Басыкка. — Сена одолжил на бескормицу, когда сын в отряде был.

— Где сейчас Гермоген?

— Наслежники сказывали, больной он лежит, совсем немощный: встать даже не может, — пояснил старик.

— Хитрый тойон! — вставил свое Бетюр. — Сам не воевал. Нас другому командиру отдал!

— Сколько? — поинтересовался Назарка, когда парень сложил патроны обратно в мешочек.

— Семнадцать. И еще — пять осечек. Пустые гильзы дорогой бросил. Одной пулей в глухаря стрелял. Совсем близко сидел.