— Простите за бесцеремонность… А когда приедет Петр Зиновьевич? — спросил граф Юлию Платоновну.

— Обещал осенью. Я так волнуюсь за него.

— Политика — вещь опасная! — сухо заметил граф.

— Феодосия меня поразила. Ну совсем другой мир!..

Граф Бернист усмехнулся:

— В Феодосии пятого марта, уже после отречения императора, в суде слушалось дело «об оскорблении величества»…

— Поразительно! Граф, не выручите ли вы меня деньгами? Я попала в затруднительное положение из-за излишней доверчивости. Представьте себе… — И она рассказала о Длинном.

— Пятьсот достаточно?

— Что вы, что вы! Пятидесяти хватит. Я сторговалась за сорок пять!

Граф положил на стол две сторублевки и сказал:

— В Крыму все вздорожало…

— И очень? — Мать взяла одну сторублевку и поблагодарила.

— Судите сами, в три-четыре раза! Только в нынешнем семнадцатом году на нужды армии ушло сто тысяч голов крупного рогатого скота и сто пятьдесят тысяч свиней. А ведь вы знаете, что скотоводство в Крыму небольшое. Виноделие, сады — вот здешнее богатство. Уже в прошлом году здесь не хватало продовольствия. Таврический губернатор вынужден был воззвать к гражданской совести торгового класса и разрешил обществу купцов избрать комитет по борьбе с дороговизной… А получилось, что господа коммерсанты занялись, попросту говоря, узаконенным мародерством. Конечно, похвальна мысль сотрудничества общественных сил и власти, но Россия к этому еще не готова…

— А какая сейчас в Крыму власть?

— В начале марта вице-губернатор князь Горчаков передал бразды председателю губернского земства… Сейчас власть распределилась между почтенными городскими думами, какими-то Советами депутатов и комиссарами разных толков.

— Как же они делят власть?

— И это еще не все! Возникли «общественные комитеты». Появились союзы домовладельцев, «активных деятелей Февральской революции», «союз имени Минина»… Многовластие…

— В Крыму была бурная революция?

— Мирная. В Севастополе, например, Советы были созданы приказом командующего флотом адмирала Колчака.

— Как же так?