Юра всю дорогу репетировал с друзьями — они и сейчас ожидали его неподалеку, — что и как он скажет. Если Макс ему «так»… то он «так»… А если не согласится, то он тогда начнет его пугать…

Ничего этого не потребовалось. Узнав с первых слов Юры, в чем дело, Макс объявил:

— По двести пятьдесят бутылок шампанского за голову.

— Какую голову?

— Семьсот пятьдесят бутылок — и твой учитель с гостями будут порхать на свободе! Так, говоришь, через сто лет обо мне книги писать будут? Да… Он не дурак, твой учитель!

— Где же я возьму столько вина? — озадаченно спросил Юра.

— Это твое дело. Попроси графиню, попроси княгиню Голицыну… Впрочем, она даром не даст. На днях загрузила итальянский грузовой пароход вином и отправила за границу. Шампанское из Нового Света — это валюта.

— Пятьдесят бутылок! — решительно объявил Юра.

Макс смеялся долго, даже поперхнулся. А откашлявшись, сказал:

— Или семьсот пятьдесят, или катись! Для моего «Приюта комедиантов» ведь тоже нужно из этого числа бутылок триста…

— За мной не пропадет! — повторил Юра пришедшие ему на память слова Гриши-матроса.

И, как советовал Трофим Денисович, напомнил, что Колчака с Урала начали гнать. Всего можно ожидать. Если же Макс поможет, то и Максу помогут в случае чего…

— Это ты-то поможешь? Чепуха!

— Найдутся люди!

— Кто?

— Найдутся.

— Ну хорошо, я всегда сочувствовал революционерам. Я помогу, но ведь и я должен дать. Что же останется мне? Никто не отпустит просто так, за здорово живешь.

— Ладно! Двести пятьдесят бутылок шампанского и сто «куш-каи» за всех, — предложил Юра.

«Куш-каи» — редчайшее вино, секрет производства которого знал только один винодел грек, работавший у князя.

— Я еще не знаю, согласятся ли они, — сказал Макс. — Приходи завтра в это же время, скажу. Все зависит от того, трезв штабс-капитан Семечкин или пьян. Если трезв, плохо. Надо напоить.