— А вы сейчас сходите!
— Нет, разыщи меня завтра утром. А сейчас — бон суар, покеда!
Юра поспешил к товарищам, не зная, радоваться такому исходу или жалеть. Те повесили головы — на двести пятьдесят бутылок шампанского нужна уйма денег, а «куш-каи» — очень редкое вино, стоит еще дороже.
— Отец достанет!.. — объявил Сережа и помчался домой.
— Макс обманет! — покачал головой Петр Зиновьевич, когда Юра рассказал ему обо всем. Он был очень обеспокоен арестом дяди Яши, взволнованно ходил из угла в угол веранды.
— Может, предложить ему нашего вина? Отдадим все сорок ведер, — сказала Юлия Платоновна. — А двести пятьдесят бутылок шампанского да «куш-каи» — это не только огромные деньги, которых нет. Главное в том, что вряд ли удастся уговорить княгиню Голицыну продать. А Максу верить нельзя. Может быть, мне самой с ним поговорить?
— Нет, пусть взрослые не путаются в это дело! — решительно объявил Юра. — Ты только испортишь. Он ведь сам сказал: «Ученики просят за своего учителя. Трогательно!»
На следующий день, уйдя с урока, Юра побежал к Максу.
Дверь была закрыта, пришлось стучать.
Сонный, сердитый голос спросил:
— Кто там?
— Это я, Юра!
— А-а-а-а! Двести пятьдесят бутылок и еще сто. Когда доставишь?
— А сорок ведер вина?
— И сто не пройдет. Только шампанское и «куш-каи». И поскорее, а то может быть поздно…
К уроку истории Юра опоздал. На перемене приятели уединились во дворе.
— У меня новая идея, — объявил Юра. — Как-то я ездил в Новый Свет за вином с отцом Сергием. Бутылки продавали в подвале. У отца Сергия там грек приятель, один из голицынских виноделов. Если прийти и сказать: «Послал отец Сергий», а потом мне остаться и спрятаться в подвале? Кто-нибудь из вас ночью спустит мне веревку в отдушину, а я буду подвязывать бутылки.
— А зачем оставаться? — сказал Степа. — Помнишь, как вы меня спускали в подвал через вентиляционную дырку? Когда мы горный хрусталь искали… Я вам тогда шампанское наверх подал.
— Верно! — закричал Коля. — Всё! Ночью мы спустим Степу в подвал и вытащим все двести пятьдесят бутылок.
— Можно взять нашего осла, — предложил Сережа.