Такие стелы, объяснила Чель, чаще всего находили в окрестностях городов, но случалось, что их воздвигали и жители небольших деревень, просто чтобы почтить своих богов. Лишь в одном она была пока твердо уверена — этого камня никто не видел уже очень давно. Только время и капризы погоды оставили на нем след — один из углов треснул и отвалился.

Чель, как могла, восстановила нормальное дыхание, пока Стэнтон полностью очищал памятник от растительности, в итоге он обнажил поверхность с сильно поврежденными, но все еще разборчивыми рисунками и надписями. В центре камня можно было разглядеть изображение бога маиса, в то время как несколько стилизованных портретов Ицамны — главного божества майя — располагались по краям.

А потом Чель узнала знакомые глифы.

— Что здесь написано? — спросил Стэнтон.

Она склонилась над первым из вырезанных письмен.

— Накай ксоль на ч’олане значит «очень близко». А это — у’кайибал к’ий — говорит о том, что мы находимся к западу от него.

— А здесь? — Он ткнул пальцем в последний глиф.

— Акабалам.

* * *

Поваленные стволы и густой подлесок покрывали буквально каждый дюйм склона, и Чель становилось все труднее и труднее подниматься вверх. Порой они упирались в непреодолимую преграду, и тогда приходилось спускаться немного ниже, чтобы найти проход где-то рядом. Теперь через каждые пятьдесят ярдов они делали привал, чтобы Чель могла перевести дух. Воздух стал невыносимо жарким и влажным, и с каждым новым вдохом ей начинало казаться, что скоро она не сможет выносить этого. И тем не менее с помощью Стэнтона она преодолевала все новые участки подъема.

А потом, когда они продвинулись чуть дальше на запад, поверхность неожиданно стала ровнее, и ноги Чель смогли немного отдохнуть, что дало ей возможность идти дальше без чрезмерных усилий. После примерно двух миль пути им вообще перестало казаться, что они поднимаются в гору. Хотя они все еще находились выше уровня моря и только на полпути к вершине, западная сторона горы перешла в обширное плато, то есть практически в плоскую равнину. Название «Кануатаба» подразумевало «террасный город», но в рукописи Пактуля ни разу не упоминалось о террасах, искусственно вырубленных под сельскохозяйственные угодья. Так, быть может, подумала Чель, город получил имя по террасе, образованной миллионы лет назад руслом давно пересохшей реки — обширному естественному уступу на склоне горы, который никто не обнаружил с тех пор, как ее предки покинули эти места?

Всего несколько минут спустя у них появился новый повод для надежды.