После демобилизации я с такой же неистовой страстью, как в свое время на флот, устремился в литературу. Как и большинство писателей, пришедших в литературу из сырых фронтовых траншей и со скользких палуб кораблей, я знал, что надо писать, но не всегда понимал, как надо писать… А у меня к тому же не было даже среднего образования. И потому, ясно понимая, что, если я серьезно не займусь самообразованием, писателя из меня никогда не выйдет, я начал изо дня в день, как на работу, ходить к открытию в публичную библиотеку. Запоем читал русскую и советскую классику, штудировал книги по искусству, по русской истории, делал выписки, составлял конспекты.

Образование чрезвычайно важно в становлении личности. Однако в моем представлении образован не тот, кто получил аттестат зрелости или диплом института, а тот, кто всю жизнь непрестанно учится. Бывает так: встретишься о ученым и убедишься — хам, а поговоришь с водопроводчиком и видишь в нем аристократа духа. Интеллигентность, на мой взгляд, определяется благородством натуры, добротой, отзывчивостью души, стремлением помочь ближнему. Значимость личности сегодня в обновляющемся обществе возросла. Думаю, что человек обязан оставаться самим собой, не растворяться в коллективе, а, напротив, должен стремиться именно выделяться…

После войны, когда начал писать, наиболее сильное влияние оказали на меня четыре человека, люди широко и самостоятельно мыслящие, сильные духом, натуры возвышенные и стойкие. Первый — Н. Ю. Авраамов, старший офицер еще царского флота, большой специалист в области морской практики. Затем — редактор моей первой книги А. А. Хржановский. Он преподал мне уроки честного отношения к литературному труду, любовь к нестандартному мышлению, умение оставаться самим собой, не обращая внимания на кривотолки. Часто вспоминаю профессора С. Б. Окуня, возглавлявшего кафедру истории при Ленинградском университете. Мы с ним спорили, во многом наши мнения расходились, но он всегда защищал меня перед редакторами-перестраховщиками, говоря: «Автор имеет право думать иначе, нежели историк-профессионал. Роман — не учебник по истории. Физик или геолог имеют свое мнение о гибели Помпеи, которое вряд ли совпадает с тем, что мы видим на картине Карла Брюллова…»

Четвертым назову Л. И. Родионова, потомственного питерского пролетария, человека кристальной честности. Когда говорят о рабочем классе, я всегда вспоминаю именно его. Именно таким должен быть рабочий с большой буквы — образованный, культурный, убежденный, гордящийся своей профессией. Такой человек никогда не схалтурит, не обманет, не придет на работу выпившим. По возрасту он годился мне в отцы, но мы с ним очень дружили. Он верил в меня и очень мне помогал, даже материально. «Что бы ни случилось, — внушал он мне, — хоть камни с неба станут рушиться, все равно ты обязан ишачить. Поверь мне, даже болезни отступают перед работящим человеком. В труде будешь жить долго, и нет такого лодыря, который мог бы похвастаться своим долголетием».