– Да, это их экспедиция была направлена в Анды. Помимо Митчеллов находились еще другие участники, без способностей.
Я засмеялась.
– Что смешного?
– Вспомнила, как ты чуть не проговорился, когда сказал, что на обычных людей ртуть влияет по-особенному.
– Ах, да, точно! Помню, Тони рассказывал, как ему приходилось отлавливать здоровых мужиков, которым привиделись человеческие фигуры в мантиях, надвигающиеся на них, словно приведения. Мужики врассыпную, а Тони за ними. Пришлось срочно эвакуировать всю экспедицию с вершины.
– Зато весело, – улыбнулась я.
– Это уж точно! Не соскучишься с такой работенкой!
Теперь комплекс моей неполноценности возрастет до предела. Я прокручивала в памяти то, как Роберт блеснул на уроке химии, рассказывая про ртуть. Только ребенок ученого мог столько знать и говорить о химическом элементе с такой легкостью, как обычные мальчишки пересказывают недавно просмотренный боевик. Куда мне до умного, красивого Роберта? Я крутила в руках лист и пыталась найти в нем что-нибудь особенное, помимо белых пятен. Но для меня это был всего лишь испорченный лист, по которому прошлась изголодавшая тля.
Роберт вдруг после паузы засмеялся.
– Почему ты смеешься?
– Вспомнил урок литературы, когда ты рассказала о прочитанной летом книге.
Я вздохнула и покачала головой. И мы вместе с Робертом, будто сговорившись, произнесли ее название:
– «Голова профессора Доуэля».
– Я так растерялась тогда… А когда на тебя посмотрела, совсем забыла, о чем речь. Ты сидел, спрятав лицо в руки…
– Я еле сдерживался от хохота, а когда вышел из класса, уединившись с ребятами, насмеялся вдоволь!
– Правда? – мне вновь стало за себя стыдно.
– Почему именно эта книга?
– Со мной только начали твориться чудеса, и я стала искать объяснение. Не найдя ничего, случайно наткнулась на эту книгу и прочла.
– Все ясно. Жутко хочется ее прочитать, – хохотнул Роберт, прижав меня к себе за плечо одной рукой. Я обняла его за талию, и мы продолжили свой путь.
Примерно через тридцать минут мы дошли до мелкой журчащей реки, вдоль которой лежали камни.