Алик сделал выдох и проследил за образовавшимся в результате его выдоха туманом.

— Холодновато, — сказал он. — Наверное, ноль градусов…

— Да нет, плюс четыре, — не согласился с ним Винничук. — Вы без меня тут до утра посидите?

— Почему без тебя? — спросил Алик. — Ты же местный, с тобой будет безопаснее…

— Да я хотел домой зайти, — замялся Юрко.

— Настоящие друзья друзей в беде не бросают, — проговорил, ни к кому не обращаясь, Рябцев.

— Мы с вами не друзья, — отрезал в ответ Юрко.

— А с Аликом? — спросил Рябцев, посмотрев на писателя пристально.

— Ладно, — Юрко опустил голову.

Потом подошел, пошатываясь, к открытой водительской дверце. Рассчитался с Ваней. Машина уехала.

Все четверо прошли к деревянному столу, уселись за него на скамейки в таком же порядке, в каком сидели час назад в совсем другом месте.

И снова Рябцев открыл свою сумку и, расстелив на столе уже влажную газету, занялся сервировкой. Юрко Винничук вытащил из карманов своей куртки два стеклянных стакана, а из внутреннего кармана — свеженькую поллитровку.

Алик осмотрелся. Воздух здесь был чище и свежее, и небо, казалось, отличалось более светлыми тонами и висело оно выше, чем обычно над Львовом, словно он из своей комнатки с низеньким потолком перешел в квартиру дома польской застройки с четырехметровой высоты потолком. Что-то неожиданно отвлекло его внимание от неба, на котором ни звезд, ни луны видно не было. Он остановил взгляд на горящем угловом окне дома, во дворе которого они обустроились для вынужденного продолжения ночного пикника. Свет в окне отличался непривычной, слегка оранжевой желтизной. Этот свет так подходил нынешней ночи! Словно застывший желтый сигнал светофора, говорящий «Внимание!». Алик еще раз оглянулся. И услышал, как журчит, выливаясь из бутылки в стакан, водка.

Посмотрел напротив, на Рябцева. Изумился, как хорошо было видно ему лицо бывшего капитана. И это при том, что сидели они почти в темноте, если не считать это окошко, бросавшее вниз, на палисадник, искаженный прямоугольник света.

— Твой душ для бомжей в котором часу открывается? — устало спросил Винничук, обернувшись к Алику.

— Часов в девять.

Винничук грустно закивал. Его рука потянулась за стаканом.

Сверху, над головой, раздалось хлопанье крыльев, и две или три чайки одновременно закричали пронзительно и с хрипотцой.

Глава 53

Глава 53