За все приходится расплачиваться. По всей видимости, история ошиблась, сделав его диктатором в минуты роковые для России: у него отсутствует государственное мышление! Государственное мышление… Он уцепился за эту мысль. Что следует разуметь под этим? Возможно, государственное мышление в высшем его проявлении — особый дар, род гениальности? С этим надо родиться. Конечно, государственное мышление может быть присуще даже рядовым государственным чиновникам и даже отдельным генералам. У министров омского правительства государственное мышление отсутствовало начисто. Теперь он понимал их как стаю жадных шакалов, догадывался об этом и раньше, но не смог взять верх, превратился в жалкую марионетку в руках алчных людей, в лучшем случае отстаивающих интересы своей партийной группки. Впрочем, каков правитель, таковы и его министры…

Не будучи человеком сильным (правда, умевшим иногда казаться волевым), он не хотел предпринимать никаких шагов. Даже для спасения собственной жизни. За этот год верховной власти, власти нелепой, иррациональной, лишенной внутренней логики, он бесконечно устал, отупел.

Вскоре стало ясно — в Иркутск дороги нет: там восстание! Большевистский губком потребовал у генерала Жаннена, который распоряжался продвижением эшелонов на Сибирской магистрали, выдачи Колчака, Пепеляева и «золотого эшелона». Колчак очутился в ловушке. И вот наступил он, роковой момент: «ближайшее окружение», вскормленное им, потребовало от адмирала подписать указ о сложении с себя звания «верховного» и передать власть генералу Деникину! Пришлось подписать указ. «Колчакия» перестала существовать. Но Деникин так и не узнал о том, что возведен в ранг «верховного правителя России»: его войска, разбитые Красной Армией, бежали в черноморские порты, а самому Деникину пришлось под давлением союзников передать «белое дело» Врангелю. Когда Жаннен попытался было торговаться с Иркутским губкомом, ему заявили: будут взорваны кругобайкальские железнодорожные туннели и войска самих союзников, а также белочехов окажутся отрезанными от Дальнего Востока и владивостокского порта. Вагон Колчака находился в Нижнеудинске. Кто-то вспомнил про урянхайцев, которых в свое время оставил в колчаковском штабе Лопсан Чамза: они проведут неведомыми тропами через горные перевалы в Монголию… Адмирал сразу оживился. Вот он, перст судьбы.

Урянхайцев нашли сразу же, и они согласились провести маленький офицерский отряд в Западную Монголию.

— Вам нужно отдохнуть перед трудной дорогой, — посоветовал адмиралу его адъютант Трубчанинов. — Выступаем ночью… Я разбужу.