12

12

Добровольцы-партизаны с Енисея должны были поддерживать 30-ю Иркутскую дивизию, переброшенную из Сибири на Южный фронт, начальником которой стал Иван Грязнов. Прославленная Иркутская вошла в состав 4-й армии. А 4-ю армию Фрунзе поставил на чонгарское направление. Грязнов носил шлем со звездой, командир 21-го стрелкового полка Щетинкин — свою белую папаху.

— Что, Иванушка, не весел, что головушку повесил? — спросил Петр Ефимович у Грязнова.

Они стояли в укрытии почти на самом берегу Сиваша. Оскулившееся, исхудалое лицо Грязнова было темнее тучи, словно обуглилось за последние дни.

— Задача ясна, задача простая, а как ее выполнить, не знаю, — в растерянной задумчивости произнес Грязнов.

— И я не знаю. Давай кумекать. Был бы Лапин, что-нибудь подсказал бы, а раз нет Лапина, будем думать сами.

Несмотря на молодость, Грязнов считался опытным командиром и начальником и, конечно же, знал, что нужно делать. Но задача в самом деле была не из легких, несмотря на свою внешнюю простоту: 4-я армия должна на плечах противника ворваться в Крым и развивать наступление на Симферополь, Феодосию. Специально для штурма Чонгарских позиций из 4-й армии выделили 30-ю Иркутскую дивизию. Ей предстояло прорваться через Сивашский и Чонгарский мосты, выдержать основную тяжесть боев. Но мосты оказались разрушенными отступившими белыми. Разрушены и сожжены… Дамба во многих местах была взорвана. Две ниточки, соединявшие материк с Крымом (если не считать Перекопский перешеек, где дралась 51-я дивизия Блюхера)… Подошли начальник 6-й кавалерийской дивизии Ока Иванович Городовиков и командир батальона Матэ Залка — они тоже проводили скрытую рекогносцировку. Матэ находился на Юго-Западном фронте, преобразованном в сентябре в Южный, и мог считаться «старожилом», знал каждую высотку, каждый овражек, каждый заливчик и островок.

Встретились они со Щетинкиным пять дней назад, встреча была радостной, братской.

— Сегодня все дороги ведут на Южный фронт! — патетически произнес Матэ. Стихи он писать бросил, зато все свои фронтовые впечатления заносил в тетрадку, остро осознавая неповторимость событий.

Войскам предстояло преодолеть сильную систему укреплений — в шесть линий, каждая из которых защищена колючей проволокой в четыре кола. Здесь врангелевцы установили на бетонные основания привезенные специально из Севастополя дальнобойные орудия, насытили участок пулеметами и артиллерией. У Чонгара Сиваш достигал в ширину трех километров. Противник беспрестанно вел огонь — носа не высунешь, не то что форсировать укрепления… И все это предстояло преодолеть, сокрушить оборону противника, обеспечить ввод в прорыв 6-й кавалерийской дивизии Оки Городовикова.