— Он там? — спросил Рокоссовский.

— Теперь за его доставку отвечаете вы! — сказал Щетинкин с хитроватой улыбкой. — А я могу немного подремать в седле…

Последний барон пойман, сидит в клетке…

Так для Щетинкина закончилась гражданская война. В наградном листе командования 5-й армии и Реввоенсовета Республики отмечались его заслуги:

«Огромные успехи партизанских действий т. Щетинкина, достигнутые им в районе Минусинска в марте 1919 года, в значительной мере содействовали полному разгрому и массовой сдаче в плен армии Колчака. В августе 1921 года своими действиями против отряда. Унгерна содействовал захвату в плен Унгерна…»

«Огромные успехи партизанских действий т. Щетинкина, достигнутые им в районе Минусинска в марте 1919 года, в значительной мере содействовали полному разгрому и массовой сдаче в плен армии Колчака. В августе 1921 года своими действиями против отряда. Унгерна содействовал захвату в плен Унгерна…»

— Петр Щетинкин… — сказал Фрунзе. — Сибирский Чапаев. Я очень хорошо его помню. Можно сказать еще: своими действиями на чонгарском направлении содействовал разгрому Врангеля.

Всего этого не знал Петр Ефимович. И наградного листа не читал. Радовался: конец войне!..

На допросе в штабе 5-й армии в Иркутске Унгерн вел себя нагло, вызывающе.

— Суверенитет Монголии?.. — разглагольствовал он. — Я о нем не думал. Я мыслил судьбы Монголии только в подчинении маньчжурскому хану. Это вполне удовлетворило бы верхи Монголии, а о низах я и не думал, ибо полагаю, что они существуют затем, чтобы ими повелевать.

Во время слушания дела барона Унгерна Чрезвычайным военным трибуналом в Новосибирске общественный обвинитель Емельян Ярославский как бы подвел черту под гражданской войной. Он говорил:

— Суд над бывшим бароном Унгерном является судом не только над личностью барона Унгерна; он является судом над целым классом общества, который привык властвовать, который от этой власти не может отказаться и хочет ее удержать, хотя бы для этого надо было истребить половину человечества!

Так думал и Щетинкин. Все события, начиная с баррикад Пресни, теперь предстали для него в их внутренней, железной взаимосвязи; даже мировая война включалась в эту гигантскую социальную схему.

Чрезвычайный суд РСФСР приговорил Унгерна к смертной казни. Барон был расстрелян в Новосибирске.

Сухэ-Батор и Щетинкин в сопровождении командиров, красноармейцев и красных цириков ехали по степи. Широкая долина, сквозящая сухой синевой, была покрыта высокими травами. Доносились звуки моринхура[9]. Низкий мужской голос пел: