Подожди, Серега!.. Дай мне прийти в себя! Дайте мне один день, Алена! Один денек! Собраться, мать подготовить! Пожалуйста!

Алена тронула забинтованную руку. И тогда вдруг Лешка заплакал. Нехорошо смотреть, когда плачет парень. Очень противоестественно это. И когда не омерзительно, то страшно.

Алена продолжала за Сергея:

— Сережка пойдет и скажет, что ты еще вчера все рассказал нам. Что ты просто сам еще не все знал, но рассказал нам про золото, про остальных… Сережка все скажет за тебя.

Сергей смотрел в кровать перед собой. Неприметное с первого взгляда пятно на одеяле, — возможно, чья-то отстиранная кровь — вырисовывалось перед ним все отчетливее и теперь стало похожим на летучий, слегка кренящийся на волне парусник. И длинный вымпел хлестал косицами пенный барашек. Парусник мчался один, без людей — стоек, хоть и неуправляем.

Лешка устыдился наконец. Обмахнул глаза, на минуту прикрыв их ладонями. Утратив загар, он казался таким же белым, как простыни, как наволочка, как бинты. И тяжело дышал.

— Прости, Алена… Но мне… невмоготу… Я теперь один… — Он подчеркнул: — Совсем..: Ты не уйдешь от меня? Побудешь рядом, а?

Сергей выпрямился, глядя в обтянутую черным платьем спину Алены. Волосы прикрывали ее ниже лопаток. Густые и, конечно, жесткие. Сергей не знал, что значит затянувшаяся пауза.

— Я побуду, — сказала Алена. — Но я не стану защищать тебя. Пока могу — побуду, — добавила она.

— А потом… — спросил Лешка. — Потом, Алена, ты не забудешь меня?

Сергей стоял, и Алена оглянулась. Что-то безумное мелькнуло в ее стеклянном взгляде. Может, она ждала от него поддержки? Но ему было нечего сказать ей.

— Я не забываю друзей, — сказала она Лешке. Тот взял ее руку.

— Какая ты… Алена! Если бы можно забыть все это!..

Сергей облокотился на кровать, но, должно быть, очень уж резко, — она затрещала под его тяжестью. И напряженная Аленина спина вздрогнула от этого звука. Алена обернулась.

— Нам пора, Леха… — сказал Сергей и, не глядя на них, шагнул к двери.

Алена вышла, когда он уже снял халат в вестибюле и опять обмотал «болоньей» сундучок в руке. Алена сбросила халат, поправила бинт на запястье.

— Я правильно себя вела, Сережка?

— Да, — сказал он, оправляя складки «болоньи».

— А почему ты не смотришь на меня?

— Потому что ты вела себя правильно, — ответил Сергей.