— Абдул был хорошим сыном. Он заканчивал университет в Кабуле… Раббани убил его там, в Кабуле.

— Он, что, был солдатом?

— Нет… Ты многого не знаешь. Сейчас пообедаем, а потом поговорим, как тогда, — он улыбнулся и, тяжело поднявшись, хотел идти к дому. — Пойду, подгоню своих женщин. Долго они там возятся.

— Подожди, Гулям! Не торопи женщин… У меня к тебе есть дело.

— Дела будем решать за хорошим обедом. За пустым столом могут быть только пустые разговоры.

— Нет, это не терпит. Надо быстро. — Талгат поднялся с места.

Гулям остановился и вопросительно посмотрел на него.

— Что случилось, Хасан?… Хуже, чем было, уже не будет! Что за спешка?

— Я пригнал сюда две машины с бензином. Их надо срочно продать. Машины должны вернуться в Кветту.

— Ты будешь как и раньше держать заправку? Будешь торговать?… Ой, как хорошо! Тебя многие помнят здесь!

«Это хорошо и плохо!» — подумал Талгат.

— Пока не знаю… Скажи лучше, где его можно продать?

— Какая беда — продать бензин! У нас нет таких проблем!.. Вот как привезти его сюда — это другое дело. Сейчас всё сделаем… Только женщин я всё равно потороплю.

К вечеру бензин был продан. Талгат рассчитался с водителями и они с Гулямом вернулись домой к давно уже остывшему очагу. Гюли поворчала на мужа для порядка и стала накрывать стол уже для ужина.

В этот вечер они долго говорили между собой — вспоминали старое, говорили о новом, но Талгат так и не решался спросить, как погиб Абдул. Он знал его ещё мальчишкой, который много раз катался с «дядей Хасаном» по разбитым дорогам своей родины. Когда уже звёзды засверкали на небосклоне, Гулям неожиданно спросил:

— Зачем ты вернулся сюда? Это ведь не твоя родина…Когда погиб Абдул, я сам хотел уехать отсюда. Жена отговорила… Никогда не слушай женщин!.. А теперь куда я поеду? Вот невесту надо искать младшему… Опять заботы!

— Ты хотел рассказать, как погиб Абдул. — Талгат решился, наконец, спросить.

Гулям подлил в пиалу горячего чаю, но пить не стал. Он отставил её в сторону, словно хотел показать, что Абдул придёт сейчас и она для него.

— Ты ведь знаешь, когда русские ушли, наши местные шакалы, а по-другому я их назвать не могу, стали делить власть… Хотя, какая там власть!.. Делили опиум и дороги, по которым его можно вывести. Кому-то досталось больше, кому меньше. — Гулям часто останавливался, поднимал вверх голову, как будто боялся, что из его глаз выкатится слеза, лишний раз, напомнив ему о сыне. — Вот и начали резню… Говорят, тогда в Кабуле осталось совсем немного народу. Раббани не хотел делиться такой властью и начал бомбить Кабул. Там и погиб мой мальчик… Потом пришли какие-то мальчишки, талибами себя звали. Эти, вообще, не понятно, что хотели. Всё, что можно было, разрушили и ничего не сделали. Они ведь пришли первыми к нам, в Кандагар. По слухам, все они учились в Пакистане… О них можно много рассказать, но давай потом. Завтра расскажешь о себе, а сейчас пойдём спать.